15 мая Пациентка спала до половины девятого, но проснулась в тревоге. Когда я зашел, у неё слегка дёргались мышцы лица, она то и дело прищёлкивала, заметны были затруднения с речью. «Я умираю от страха». Отвечая на мои расспросы, пациентка говорит, что дети проживают здесь на четвёртом этаже пансиона, куда можно добраться при помощи лифта. Вчера она потребовала, чтобы детям разрешили пользоваться лифтом и для спуска; сейчас же она упрекает себя за то, что добилась этого, так как лифт не совсем надежён. Об этом говорил сам владелец пансиона. Не знаю ли я историю графини Ш., которая погибла в лифте? Я не слышал об этом, но хорошо знаю пансион и то, что подъёмник является частной собственностью хозяина пансиона. Мне кажется невозможным то, что человек, прославляющий в рекламе подъёмник, сам бы предостерегал от его использования. Полагаю, что здесь не обошлось без вмешательства какого-либо ложного воспоминания, спровоцированного страхом. Я говорю об этом пациентке,а вскоре она и сама смеётся над необоснованностью своих опасений. я никак не могу отнести причину её тревоги к проблемам передвижения на лифте и решаю задать ей вопрос об этом чуть позже, адресуясь к её гипнотическому сознанию. Во время массажа, предпринятого мною после многодневного перерыва, пациентка рассказывает мне отдельные, плохо связанные друг с другом истории, которые действительно могли бы произойти на самом деле: как нашли в подвале крота, как эксцентричная мать по-особому ухаживала за своим ребёнком-идиотом, как сумасшедшая женщина была заперта в сумасшедший дом из-за приступа меланхолии – такие воспоминания проносились через голову пациентки, пока она находилась в плохом настроении. А после того как ей удавалось до конца освободиться от такого тяжёлого груза, пациентка становилась весёлой, сообщала о своей жизни в поместье и об отношениях, которые она поддерживала с известными личностями немецкой окраины России и северной Германии. Мне действительно трудно представить как может соединяться в одном человеке эта активная деятельная натура и психически явно неуравновешенная женщина.
Итак, на гипнотическом сеансе я спрашиваю пациентку: чем так сильно она была обеспокоена сегодняшним утром; вместо опасений, связанных с пользованием лифтом, я получаю следующий ответ, что она боится того, что появление месячных заставит её опять отказаться от сеансов массажа.
Следовательно, всё происходило следующим образом: просыпаясь по утрам, пациентка испытывала тревогу и, пытаясь избавиться от неё, хваталась за первую, пугающую её мысль. Разговор о лифте в доме детей произошёл вчера в послеобеденное время. Постоянно находящаяся в тревоге мать спросила у гувернантки, не может ли старшая дочь, которой было трудно ходить из-за заболевания правосторонней части яичника и болей в правой ноге, пользоваться лифтом и для спуска вниз. А уж затем одно из ложных воспоминаний пациентки позволило ей связать тревогу с представлением об этом подъёмнике. В своей же душе пациентка не пыталась искать причину имеющейся у неё тревоги; таковая отыскалась только тогда, хотя и без особых препятствий, когда я стал расспрашивать пациентку в гипнозе. Это было то самое явление, которое Ипполит Бернгейм
