— И что, ты никогда его не снимал?
— Никогда. Годов пятнадцать ношу.
— Да ладно! — не поверил Васька. — За пятнадцать годов он сто раз порваться мог.
— Мог, да не порвался. На то он и оберег.
— А помогает-то хоть?
— А то как же! Ни сглаз, ни испуг ко мне не пристают.
— А от чертей он тоже убережет? — спросил Лис, Недоля грустно вздохнул. — То-то. Вот что меня, Игнатушка, теперь заботит. Мы с тобой, брат, навместо разменной монеты. Что мы? Грязь. Няша. Нами дырки замазывают. Мы князю в верности присягали, землю Русскую от ворога защищать клялись, а он нас к самому Анафиду отправил. Мы на такое не договаривались!
— Не договаривались, — согласился Недоля.
— А раз он нас на недоговоренное толкает, то и на клятве нашей печать треснула. Вольны мы, брат, своей дорогой идти.
— Чего это ты смутьянишь! — очнулся Недоля. — На каторгу захотел?!
— Да лучше на каторгу, чем к сатане с челобитной, — огрызнулся Васька. — Но ты не дрейфь, есть у меня мысль. На Калтысянку нам надо. Разыщем доспех Ермака, продадим, а потом на Дон в вольницу или на Енисей, там русских застав нету…
— Да ты совсем спятил, что ли?! — поразился Недоля.
— Тихо ты! — зашипел Васька. — Чего орешь? Неужто не понятно — конец тут нам! Может, и бежать уже поздно. Ежели вогульский шаман реку сплющил, что ему стоит морок на болота навести, а? Так и будем по топи кругами ходить, пока не кончимся.
— Ты меня на суму не подбивай, — упрямо произнес Недоля и хотел еще что-то добавить, но идущий следом стрелец Прохор Пономарев вдруг заорал:
— Леший!!!
Прохор от видения отшатнулся, нога с кочки съехала, и стрелец бултыхнулся в воду.
— Топят! Топят твари! — завопил он так, что воронье к небу взметнулось, словно морок над болотом поднялся, закаркало зло и ехидно, будто только и ждало, что кто-то утопнет.
Когда Недоля с Лисом вытащили товарища, у Прохора дрожала челюсть, а взгляд был дикий, затравленный.
— Ты чего? — опешил Недоля.
— Я… я лешего видел… Рыло зеленое, как у жабы, а глаза желтые, змеиные… — задыхаясь, залепетал Пономарев. — А там, — он оглянулся на пятно взбаламученной жижи, — как только шлепнулся, что-то меня за ноги схватило, так что и пошевелиться не мог…
— То тебе примерещилось, — сказал Васька Лис, но уверенности в его словах не было.
— Чего там у вас? — крикнул сотник.
— Прошке водяной пятки пощекотал, — крикнул в ответ Лис, но без задора, со злостью, потом нагнулся к Игнату, сказал тихо: — Вот об том и говорю. Тут тыщу лет некрести жили, расплодили чертей да бесов, кому как не тебе знать. Сгинем, тикать надо!
