Начальник сидел за огромным столом, заваленном горами папок с надписью “Молодая гвардия” и штампами “Совершенно секретно” и “Хранить вечно”.
– Какие строки, какой страницы и какого тома вам прочесть?
– Откуда я знаю, – ответил журналист.
– И я не знаю.
Потом я понял, – рассказывал Ким, – они почему-то боялись, что я буду интересоваться Олегом Кошевым, но я сказал, что мне нужен Виктор Третьякевич (по роману Стахович – предатель, сгубивший всех молодогвардейцев).
Начальник облегченно вздохнул, нажал кнопку и вызвал офицера.
– Папки будут в его руках, и он выборочно прочтет вам…
Костенко впервые сорвался, но вошедший офицер дал ему знак.
Офицер оказался порядочным малым – он выходил из комнаты, оставляя журналиста один на один с документами. И журналист нашел то, что искал: не Олег Кошевой был комиссаром “Молодой гвардии“, а “самолюбивый предатель” (по Фадееву) Виктор Третьякевич.
Семью Третьякевичей к этому времени все глубоко ненавидели и презирали. Брат Виктора, капитан Владимир Третьякевич, прошел всю войну и мечтал о военной карьере, но его отовсюду гнали со словами “брат предателя”. Другого брата, Михаила, комиссара партизанского отряда, прочили в секретари обкома партии по идеологии, а в итоге отправили работать на мельницу. С первого памятника-пирамиды над братской могилой молодогвардейцев фамилия “Третьякевич” была сорвана, и мать, стыдясь людей, пробиралась на могилу к сыну в темноте и украдкой.
Фадеев писал роман “на скорую руку”, потому что торопил ЦК партии. Консультировал его майор-особист.
– Я был в Краснодоне, – рассказывал Ким. – Родственники молодогвардейцев рассказывали, что Фадеев жил у матери Кошевого, и из других домов заходил лишь в те, что указывала она. Все были обижены на Кошевых…
Пострадал не один Третьякевич. У Фадеева еще есть Лядская и Вырикова – дешевые подружки немецких солдат, согласившиеся за 23 марки в месяц работать осведомителями в Гестапо.
“Подружки” даже не знали друг друга; каждая считала, что вторая фамилия в романе вымышленная. Впервые они встретились и познакомились только в 1990 году – две старушки, прошедшие тюрьмы, лагеря и пережившие издевательства. Перед этим Ольге Александровне Лядской вручили бумагу о реабилитации “за отсутствием состава преступления”. Зинаида Алексеевна Вырикова тоже ждала реабилитацию, хотя “все равно и молодость, и вся жизнь загублены: инфаркт, два инсульта…”.
Командир “Молодой гвардии”, Иван Туркенич, оказался как бы ни при чем. Нелепость: рядовые члены – герои, а командир нет. Дело в том, что он, единственный кадровый офицер в “Молодой гвардии”, попал в Краснодон, бежав из плена. То есть “предатель Родины”, какими были объявлены миллионы советских военнопленных (приказ от 16 августа 1941 г. № 270).
