Комментарий. Мирбо сотрудничал с газетой «Фигаро», основатель которой – известный Вильмессан – одним из первых взял за правило продавать оптом и в розницу все отделы газеты. Желал ли кто-то напечатать свое бездарное произведение – Вильмессан охотно шел ему навстречу за приличную мзду. Хотела ли какая-нибудь модистка прорекламировать выпускаемые ее фирмой шляпки – и за известную плату Вильмессан в отделе великосветской хроники среди отчетов о балах, вернисажах, театральных премьерах и т. п. по-тихому рекламировал замечательные шляпы модистки такой-то. Лучшим днем в жизни Вильмессана был тот, когда он с гордостью мог заявить: «В сегодняшнем номере “Фигаро” нет ни одной не оплаченной строки!» (не оплаченной не издателем, а издателю). К сожалению, его примеру стараются подражать некоторые современные российские журналисты.
Диапазон применения байки. При обсуждении этических и правовых норм журналистики.
№ 79. Байка «Добродетель, оплаченная наличными»
В 1894 капитан Альфред Дрейфус был арестован по обвинению в государственной измене. Этому аресту и разыгравшейся на его почве трагедии способствовали многие факторы, включая растущий антисемитизм. Во время следствия вскрылись утечки информации к германскому военному атташе и причастность к преступлению ряда офицеров Генерального штаба. Дрейфуса признали виновным и приговорили к пожизненной каторге. Однако постепенно стали появляться сомнения в справедливости вынесенного приговора, и началась кампания за его пересмотр. Дело получило огласку в столице и провинциях, в него оказались втянуты многие общественные деятели. Критики сей неприглядной истории в конце концов получили доступ к некоторым документам, и выяснилось, что был виноват другой офицер. Поворотный момент в разбирательстве наступил, когда главный свидетель признался в подделке документов. Пресса разделилась на два лагеря, причем большинство влиятельных газет оказалось в лагере «антидрейфусаров», старавшихся утопить невинного человека. Братья осужденного капитана заплатили двум главным сотрудникам «Фигаро» – Перивье и де Родэ – огромную сумму (говорили о 250 000 франков), и в один прекрасный день газета из ярой противницы превратилась в горячую защитницу несправедливо осужденного. Но поскольку аудитория издания была представлена главным образом членами светского общества, которое с неудовольствием встретило неожиданный поворот в поведении «Фигаро», тираж газеты за несколько дней упал со 120 000 до 35 000, а ее акции, котирующиеся на бирже, – с 800 до 210 франков. Пострадавшие акционеры созвали чрезвычайное общее собрание, в результате которого Паривье и де Родэ уволили. Газета снова вернулась в лагерь «антидрейфусаров».
