Они подтрунивали над моей формой, прической. Тадди подшучивал, что я служу в сказочной армии - пули у нас ненастоящие. Я принес кучу спиртного, которое получил в офицерском клубе и самогонный виски. Я сказал им, что в армии прекрасно.
Что скоро стану чаще наведываться домой с кучей безакцизных сигарет и фейерверков, которые можно будет продавать с грузовиков прямо на улице. Поли улыбался. Он мною гордился.
До моего отъезда Поли сказал, что у него для меня подарок. Он устроил пышную церемонию. Обычно он так не поступал, поэтому собрались почти все.
Он принес обернутую коробку и заставил меня открыть ее при всех. Все замерли. Я сорвал бумагу, и внутри оказалось одно из тех широких зеркал заднего вида, которые водителей грузовиков ставили на свои машины, чтобы рассмотреть, кто едет за ними. Зеркало было в три фута в длину.
- Поставь его на машину, - произнес Поли. - Поможет избавиться от хвоста.
В 1963-ом году Генри вернулся на улицы. Генри зачастил в Нью-Йорк, особенно после того, как новый ротный сменил кухонный наряд. Заведующий столовой сержант перешел в другую часть, попутно прихватив с собой тысячу пятьсот долларов из денег Генри.
Затем, меньше чем за шесть месяцев до выпуска из армии, Генри подрался в баре с тремя моряками. Он был пьян. Обзывал их "кувшиноголовыми" и "лопоухими" [18]. По всему полу были разбросаны осколки бутылок и разбитых зеркал.
Кровь стекала по каждой рубашке цвета хаки и белому переднику. Когда, наконец, прибыл шериф МакКолл, там стояла такая неразбериха, что никто не заметил, как Генри, пошатываясь, вышел из бара и уехал на машине шерифа, пока не стало слишком поздно.
Ротный выслал из Форт-Брэгга капеллана, который вместе с тремя солдатами бруклинской военной полиции приехал на Питкин-авеню, чтобы забрать Генри.
Таким образом, последние два месяца военной службы Генри провел в тюрьме Форт-Брэгга. Он потерял жалование и премиальные за эти два месяца. Он также лишился звания рядового первого класса. Но в мире Генри отсидеть в военной тюрьме было также престижно, как отмотать срок в федеральной тюрьме.
"Когда я вернулся из армии, сыну Поли, Ленни, исполнилось шестнадцать, но выглядел он на пять лет старше. Он был крупным парнем, как и его отец, с шеей и плечами, как у заправского нападающего. Он также был любимцем Поли. Поли любил его больше двух остальных, Поли-младшего и Питти. Ленни Варио был умен.
В то время Поли отбывал шесть месяцев за неуважение к суду, и Ленни просто прилип ко мне. Он работал в пиццерии, но почти постоянно собачился со своими дядями и братьями. В отсутствие Поли дяди и братья Ленни хотели изображать из себя боссов, но Ленни, даже будучи мальчишкой, послал их к черту.
