– Где я прошу приписать нас к другой команде! – решительно отрезал ирландец. – В которой не будет инопланетянина с покрытым чешуей хвостом! – Он яростно всплеснул руками и повторил фразу, которую мы слышали из его уст каждый раз перед новым совместным вылетом. – Я его ненавижу!
Ревус только улыбнулся – религия не позволяла ему ответить. Более того: она не позволяла ему дать ответить нам! А ведь нам было что сказать. Но еще мы были чертовски толерантны. Потому придумали свой способ поддерживать змеелюда, не обижая его внутреннего пацифиста.
– Да мы его все периодически ненавидим, – вздохнула Эйва.
Краем глаза я заметила, как вытянулось лицо Танта.
– Особенно я. – Вейлинг ловко забралась в свою временную «постель», уселась, по-турецки скрестив ноги, и достала зеркало. – Как же я тебя иногда ненавижу, Ревус!
Брови Фенрира сошлись на переносице, и он таки не выдержал. Навис над моим плечом:
– Что за настроение в вашей команде, леди?
Я равнодушно пожала плечами и даже не попыталась скрыть свое желание оставить мистера «самого умного» без информации. Но До Фан Джун оказался болтливее:
– Да нормальное настроение для женщин, которые просыпаются после гиперсна, смотрят на себя в зеркало, затем – на соседа, снова в зеркало и… брр! – Корейца передернуло. – И устраивают вой о потерянной красоте, – закончил шепотом, исподлобья бросая на меня косые взгляды.
Я демонстративно фыркнула и отошла к своей криокамере. Да, признаю – грешна. А вы бы посмотрели на себя после таких перегрузок: синяки под глазами, вены выделяются даже на лбу, кожа белая как у покойницы. Вот она – цена скоростных перелетов. И это еще хорошо, что мы спим в процессе, иначе симптомы пополнились бы тошнотой, головокружением, потерей ориентации и множеством других интересных ощущений.
– Ненавижу тебя! – буркнула в сторону Ревуса.
Тант с хмурым видом сложил руки на груди.
– Что-то я запутался, – спросил он у До Фан Джуна. – Ладно, дамы внешностью недовольны. Но змеелюд-то тут при чем?
– А он каждый раз при уходе на сверхскорость сбрасывает кожу, – с готовностью объяснил Хамелеон. – Линяет, другими словами. И просыпается такой красивый, как будто вчера родился. Вот мы ему и завидуем всей толпой.
– Мг… – неуверенно кивнул Тант. Потом перевел взгляд на разгневанного О’Коннора. – А этот что, тоже не рад синякам под глазами?
– Да нет, – хихикнул До Фан Джун. – Ему капсулу каждый раз чистить приходится. Чешуя у Ревуса мелкая, забивается повсюду. Вот О’Коннор и бесится.
