Юра стоит на капитанском мостике, руль у него под локтем, перед ним две ручки управления — он ведет судно. Юра в одной сорочке, ворот расстегнут, капитанка сбита на затылок, ветер треплет взлохмаченный чуб. Ласковая струя ударяется в грудь, ныряет за сорочку и холодит ребра и живот. Юра даже смеется — щекотно же и… отлично!
Но тут набегают заботы. Все ли, что надо, взято? Юра мысленно проверяет. Охотничьи ружья, револьверы, пули, порох, дробь. Затем — топоры, ножи, баклаги, компас. В трюме — крупа, сахар, кофе, консервы и галеты. Ах, свечи забыли! Надо непременно в первом же населенном пункте закупить свечи и спички. Посуда есть. Фильтр для болотной воды — тоже. Обойдемся ли с одеждой? На брата — одеяло, дождевик, остальное на себе. Хватит! Нельзя загромождать шлюп. И так уже негде пройти. Юра сердито хмурится и оглядывается вокруг.
Где он?
Он в спальне. В собственной постели. Давно пора спать. Ночь. Все уже уснули. Тихое, ровное дыхание наполняет дом. За окном темное небо, звезды, черные силуэты деревьев. Недалеко уже и до рассвета. А Юра еще не спит. Детская бессонница. Юра уже большой — ему семь, восемь, нет, девятый — и он не станет будить маму и просить сказку. Он лежит и думает. Он мечтает путешествовать. Охотиться на зверей. Плыть по рекам, озерам, а может быть, и морям. Ему так хочется побродить в джунглях, побывать в пампасах, льяносах, гаучосах… Нет, гаучосы это совсем другое, это не то. На худой конец Юра согласился бы иметь такую лодку хотя бы здесь, на речке Роси. Пусть даже и не такую, а просто — лодку. Только чтобы сам, без мамы. Как будто капитан. Как будто путешественник. Открывать новые земли, бороться со стихиями, плыть среди девственных лесов. Недалеко. Ну, хотя бы до Кошика. Всего каких-нибудь три километра. Или хоть здесь — возле купален…
Внутри даже все дрожит, так ему этого хочется.
Теперь уже совершенно ясно, никаких сомнений быть не может — когда Юра вырастет, он будет путешественником. Самым знаменитым. Таким, каким Миклуха-Маклай, Пржевальский, Стенли, Ливингстон… Или пускай не знаменитым, это не так важно: лишь бы путешествовать. Немая карта мира, по которой учится географии Юрин старший брат, вдруг встает перед его глазами. Две Америки, Африка, Австралия, ну, и Азия с Европой. Европа — это неинтересно. А вот Австралия, Африка, Америка… Фу, даже дух занимается!
Вдруг совсем перехватило дыханье. Юра вскидывает ружье и замирает в неподвижности. Сквозь бамбуковые заросли неторопливо шествуют какие-то серые громады. Один, два, пять, девять… Целое стадо слонов. Шесть старых и тройка слонят. Юрины пальцы даже занемели — так крепко сжимают они ружейный приклад. Ружье — гочкис, штуцер, специально на слонов. Надо подпустить стадо шагов на сто. Ах, только бы ветер не подул с Юриной стороны — слонихи так чутки! Медленно-медленно Юра поднимает дуло ружья — надо попасть слону в глаз. Юра уложит сейчас шестерых — шестью зарядами. Слоновой кости сколько! И поделом! Ведь это слоны отравили Юре его сладкую детскую мечту. Юра никогда не забудет папиного «слон тебе на ухо наступил». Так и не научился Юра играть на скрипке.
