Потом вдруг пришло известие, что и пехотный Батуринский полк, стоявший в Умани на постое, тоже отправляется на войну. Тети, которые принесли эту весть, очень плакали. Заплакала и мама. Юра никак не мог понять — отчего? Картинки в журнале «Нива» были великолепны. Например — «Подвиг протопопа Преображенского»: во главе кучки русских солдат с длинными черными бородами и с ружьями наперевес поп с еще более длинной бородой и крестом в руках гонит бесчисленные полчища отступающих японцев… Или еще — атака славных русских казаков на банду хунхузов: рты искривлены — «ура», кони стремительны и неудержимы — вперед, сабли сверкают, как солнце, головы хунхузов так и летят. Потом — генералы в орденах, бородатые солдаты в папахах, поля, до горизонта заваленные трупами, и над ними — в туманном мареве тихой ночи — неясная тень прекрасной, кроткой, ласковой женщины. И маленькая зеленая веточка у этой женщины в руках — ветка мира. «Должно быть, отгонять мух», — решил Юра.
Отец Сони Яснополянской, которая жила напротив, служил в этом полку капитаном, и тоже уезжал на фронт. Соня сразу же загордилась и не хотела играть ни с кем из «штатских». Когда вечером капитан Яснополянский возвращался домой из полка, Юра выбегал: за калитку, останавливался посреди тротуара и застывал с раскрытым ртом и вытаращенными глазами, пока капитан не проходил мимо него и не скрывался за дверью своей квартиры.
— Молодой человек! — сказал однажды капитан, — вы можете меня проглотить, а мне надо ехать на войну воевать.
Юра захлопнул рот, а уши вспыхнули у него жаром. После этого случая он следил за капитаном уже издали, сквозь щель в заборе.
Через несколько дней полк двинулся на станцию.
Было очень весело. Впереди ехал бородатый офицер на сером коне. За ним — тоже верхом — еще несколько офицеров, у одного из них на длинном древке — большой разноцветный флаг. Дальше — сердце Юры заколотилось — с крестом в руке, тоже на лошади, в длинной черной рясе и с широкой черной бородой ехал, конечно, сам протопоп Преображенский, и Юра чуть не кинулся следом за ним, мама едва удержала его за руку. Но тут Юра увидел такое, что сразу же забыл о протопопе. За протопопом шел самый первый, самый главный, самый старший офицер. Это сразу было ясно. Вместо сабли в руках у самого старшего офицера была только небольшая палочка, которой он все время командовал. Однако его беспрекословно все слушались. А самое интересное — как же шел этот офицер? Он шел не так, как все. Он шел задом наперед. Да, да, задом наперед.
