А когда ожили комбинаты и принялись варить, вопреки здравому смыслу и общественному мнению, свою «кашу», потребовалось для них ажурное обрамление в виде законодательных указаний и оговорок. В январе 1969 года принимается громкое правительственное постановление «О мерах по сохранению и рациональному использованию природных комплексов бассейна озера Байкал». В 1971-м в пристяжку ему еще одно — «О дополнительных мерах по обеспечению рационального использования и сохранению природных богатств озера Байкал». Вживили в Байкал раковую опухоль в виде химических предприятий и принялись увещевать: ведите себя хорошо, действуйте доброкачественно. А Сибирскому отделению Академии наук, которое противилось губительным операциям, вменялось теперь в обязанность обеспечить здоровье Байкала. И на него же, на Сибирское отделение, возлагают сегодня вину за нездоровье.
Но наконец-то вспомнили этими постановлениями об омуле и запретили с 1969 года его вылов. Запретили и сплав леса по притокам. Хоть в этом деле доехала улита до цели.
В 1977 году третье правительственное постановление по Байкалу. Ясно, что, если бы выполнялись предыдущие, оно бы не понадобилось. Примеривались выполнять, делали, как в гимнастике, самоукрепительные движения, научились распознавать, в какую сторону дуют поповодубайкальские ветры, и отдавали по ведомству, которому вменялось и указывалось, негласный приказ: отставить тревогу.
И вот в апреле 1987 года, как «последний решительный бой», четвертый высочайший документ.
За несколько лет до того и меня угораздило ввязаться в затянувшуюся байкальскую эпопею. И пусть напоминала она, на один взгляд, детективный сюжет, а на другой — толчение воды в ступе, участие в том и в том ничего, кроме потери времени и сил, я понимал, не даст, но не мы выбираем, а нас выбирают, когда требуется пополнение.
Да и как не ввязаться: Байкал… Досталось Байкалу к тому времени с лихвой — от целлюлозных предприятий, от воздушных выбросов густо насаженной, как морковка на грядке, промышленности Приангарья, от вырубки лесов и лесных пожаров, от разливанной ядовитой жиди, приносимой Селенгой, от стекающих с полей химических удобрений, от соседства с БАМом в северной части и от много чего еще. Не требовалось никаких таких особых знаний и глаз, чтобы видеть, что, все больше становясь популярной темой, превращается Байкал в бесхозное тело, от которого под разговоры о нем все хотят урвать и никто — помочь. Много ли могла дать убережительная работа в заповедниках и охранных инспекциях! — это все равно, что из пипетки капать прозрачную, на слезе замешанную, влагу в надежде очистить море.
