Выбор [Новое издание, дополненное и переработанное] | страница 72

Не хотелось выдавать. Потому директор искал причину или только предлог, чтобы денег не давать. А уж если и придется давать, так хоть не сейчас. Если не избежать выдачи, так хоть уж оттянуть ее. А на то причина нужна.

Думал-думал, и озарило его: а ведь, может быть, это просто проходимец!

Потому улыбнулся директор, подмигнул казначею и вежливо, слишком даже вежливо, обратился к посетителю:

— Ваш чек не вызывает сомнений, но, может быть, это… как его… не ваш чек! — И уже не оставляя места ноткам вежливости, директор рыкнул как заместитель начальника киевской гарнизонной гауптвахты:

— Предъяви документ, падла!

— Какой документ? — не понял посетитель.

— Личность удостоверяющий! — змеем подколодным прошипел директор.

Мягонько прошипел, ехидно, сочетая в двух словах и шипении ненависть к аферисту, глубокое к нему презрение и великую гордость своей находчивостью: это же надо — никто во всем Госбанке не додумался потребовать у проходимца паспорт!

Посетитель на мгновение задумался, как бы растерялся… Оживились охранники и кассиры: уж не проходимец ли посетитель этот?

Но растерянность соскользнула с лица, он ослепительно улыбнулся, развел руками, вновь выражая и уважение к установленному порядку, и намерение твердо выполнять требования администрации. С черного полированного столика он взял все ту же школьную тетрадку, поднял над головой, чтобы все ее видели, с треском выдрал еще один чистый лист в клеточку и подал директору.

Сконфузило директора. Зароптали кассиры: это что же такое выходит? Видано ли обращение такое с клиентом!

Но клиент попался не из обидчивых — доброй улыбкой показал всем, что сердиться не намерен, что одобряет директорову бдительность, даже если, проявляя оную, директор и вышел слегка за рамки приличия: миллион долларов — это вам не фунт изюму, лучше в таком деле проявить излишнюю бдительность…

Желая загладить грубость, директор вежливо поинтересовался:

— Как же вы такую тяжесть потащите?

— А я ваших милиционеров-охранников на часок позаимствую.

Совещание. Огромный кабинет. Высокие узкие проемы окон в стенах трехметровой толщины. На окнах — шелка белые. Сверху донизу. Как волнистые туманы. Стены дубовыми панелями крыты. Под зеленым сукном — длинный стол. Ковры красные. С узорчиком. По коврам Сталин ходит. А народные комиссары за столом сидят. Заседают. Речи говорят. Обсуждают пути резкого увеличения производства боеприпасов. Тут не только Народному комиссару боеприпасов задача задана. Тут Народному комиссару цветной металлургии есть над чем голову ломать. И Народному комиссару лесной промышленности. Если произвести снарядов на миллион тонн больше, чем в прошлом году, это сколько же дополнительно деревянных ящиков потребуется? И Народному комиссару путей сообщения задача: металлы к заводам подать, готовую продукцию с заводов вывезти. А куда их девать потом, эти самые снаряды?