Мне кажется, ваша милость, что, читая, вы спрашиваете себя, из какого же романса взят этот мавр?[36] Но вы не правы, потому что мавры, воспетые в романсах, жили в Мадриде или Гранаде, а этот жил в самом сердце Туниса. Заканчивая описание его наряда, можно сказать, что вооружен был он копьем длиной в двадцать пять локтей (на сей раз верьте мне, уж я не преувеличиваю) и щитом лилового цвета с арабской буквой «Ф» посредине, которая отнюдь не означала – «Франциска», а соответствовала начальной букве имени «Фатима». Все кто мне рассказывал об этом, говорили примерно то, что я изложил выше; и хотя никто мне не сообщал, что лошади были тоже фиолетовые или голубые, очень возможно, что рассказчики умолчали об этом только из ревности. Тут я не могу удержаться, чтобы не привести того, что писал некий кабальеро одному сеньору, посылая ему к празднику двух лошадей: «Итак, я посылаю вам лошадей, но очень вас прошу обращаться с ними так, как вы желали бы, чтобы обращались с вами, если бы вы были лошадью».
Наконец под призывные звуки рожков они выехали, пятеро против пятерых, на поле боя. Царь Ботойи и все его секунданты были одеты в ярко-красные одежды с золотой отделкой; и так как прозвучал призыв рожков, а не каких-либо других инструментов, то все происходящее весьма походило на праздничный турнир. Битва началась, и сначала были пущены в ход копья и щиты. Не буду вам описывать удары, наносимые ими, так как ваша милость, несомненно, видела кабальеро из Орана, выступавшего в цирке во время боя быков: хотя он и вышел уже из возраста, наиболее подходящего для такого рода упражнений, он проделывал их столь легко, что ему мог бы позавидовать любой юноша. Секунданты царя Ботойи убили Тарифе, Беломара и Зорайде, и теперь сражались лишь тунисский царь и дон Феликс, на которого насело сразу четверо, ибо Зулема и Саларраэс вели бой в отдалении. Первых двух, налетевших на него, – кажется, их звали Шариф и Селим, – дон Феликс выбил из седла ударами копья, а еще под одним был убит конь. Мавры бросились бежать, и дон Феликс погнался за ними, но один из них, обернувшись, на всем скаку метнул копье, пронзившее грудь коня смелого испанца. Лошадь упала замертво на землю, окрашивая ее своею кровью. Балоро и дон Феликс поневоле спешились, схватившись друг с другом, а Мухаммеда лошадь понесла сквозь гущу деревьев, так как дон Феликс обрубил ее поводья; однако, проносясь мимо того места, где бились эти двое, Мухаммед с удивительной ловкостью спрыгнул с коня и бросился к ним. Балоро был бербером, сыном негритянки и турка; страшный на вид, он был очень силен, жилист и проворен. Он ловко отражал кожаным щитом удары и ловко действовал ятаганом, точно он был легче перышка, а не весил четырнадцать фунтов. Я нашел у Лукана
