— Я никого не оскорблял! — взмолился Андров. — Я вообще не знаю, о чем это вы!
— О чем? Да о том, что говорили тут эти двое — дескать, лорды должны выслушивать хныканье своих сервов, а солдаты чтоб пальцем не трогали непокорных рабов! Только не говори мне, будто ничего этого не слышал!
— Абсолютно ничего! — вскричал Андров. — Уж не думаете ли вы, что я оставил бы их в своей труппе, знай я об этом?
— Мы очень осторожны, — заверил Гар соглядатая. — Согласись: ты бы ведь не заподозрил нас ни в чем, если бы не ошивался по городу в поисках вражеских лазутчиков, верно?
Соглядатай снова покраснел.
— Но я ведь услышал вас, вот и вернулся, чтоб арестовать! Тайное всегда становится явным, или вы этого не слыхали? — Он махнул своим людям. — А ну, ребята, бери их всех!
Солдаты угрожающе придвинулись к актерам, и тут Кьяра повернулась к Коллу.
— Подлый предатель, змей подколодный! Мы тебя приняли, пригрели на груди, а ты в ответ нас всех под угрозу подставил, растлевая честный народ! Слов нет! Думаешь, мы тебе игрушки для забавы, пешки в игре? Как ты мог, Колл? Нет, как ты мог?
Колл побледнел, но не отвечал, только расправил плечи.
— Ага, молчишь? Нечего сказать, так? Ты подставил нас всех, а теперь тебе нечего нам сказать? Теперь, когда мы все пойдем в тюрьму к герцогу, а все из-за тебя! Да из-за твоих речей нас всех повесить могут!
— Но ты же ни в чем не виновата! — не выдержал Колл. — Никто из вас не виноват! Мы держали все это в тайне от вас, вы и знать-то ничего не знали! Я и в голову не брал, что вас могут арестовать вместе нами!
— Для актеришки у тебя воображения маловато, — присмотрелся к Коллу соглядатай.
Колл резко повернулся к нему.
— Никакой я тебе не актер, черт подери!
— Это правда, — вмешался Гар. — Мы все трое — не актеры.
— Я наемник, солдат, — заявил Дирк. — Скажи, ты видел, чтобы мы играли на сцене? Нет! Ну, мы носили копья на сцене, но больше держали господских лошадей, утихомиривали зрителей — зарабатывали на пропитание! Нет, ты скажи: ты слышал, чтобы мы произнесли со сцены больше четырех слов?
— Ну, тут ты, может, и правду говоришь, — нехотя согласился соглядатай и повернулся к Кьяре. — Считай, ты меня убедила, красотка. Это все они, поганцы, происки чинили, но никто из ваших.
Кьяра изумленно уставилась на него, потом повернулась к Коллу и смертельно побледнела.
— Я ни о чем не просил, кроме справедливости, — сказал он ей. — Ты же невинна, за что ж тебя наказывать? — Он опустил голос до шепота. — Ты все сделала как надо.
