История, которую я хочу вам поведать, произошла перед самым окончанием войны.
Весной сорок пятого наши войска вели бои в Берлине и по всей Европе, освобождая километр за километром, город за городом. Города Чехии, Польши, Австрии рукоплескали нашим воинам-освободителям. Страна гордилась победами своих сыновей и была преисполнена радостью в предвкушении победы. Освобожденные города силами самих горожан отстраивались и поднимались из руин. Открытые улыбчивые лица все чаще встречались на их улицах. И ничто не омрачало вкус победы. И в глухой украинской деревушке, где жила Антонина, освобожденной от фашистских приспешников ОУН УПА[6], все возрождалось к жизни. Селяне разбивали огороды, восстанавливали хаты, строили новые планы на будущую жизнь…
Когда началась война, Антонине шел тринадцатый год. Отец, уходя на фронт, приказал матери:
– Дивчина у нас гарна, так шо сбереги ее. На вулицю не выпускай, хай сыдыть дома, я возвернусь, тоды и побачим.
Наказ мужа она выполнила и дочку сберегла от немцев и от бендеровцев. Прятала по подвалам да по катакомбам, коих в тех краях было немало еще с незапамятных времен. Мужа не дождалась. Через год прислали с фронта треугольник-похоронку. Потом в село вошли немцы, бендеровцы и румыны. Бендеровцы убивали, не щадя ни малых ни старых. Ох, и лютовали. Бесы в них жили в ту пору. Могли зайти в хату и изрубить всех топором. Ничто не останавливало. Видимо, верили в черта, а не в Бога, коль позволяли себе бесчинствовать и убивать своих же односельчан. Изверги за четыре года войны загубили немало божьих душ. Ей повезло, она уцелела, и дочь ее тоже. Одному Богу известно, как ей удалось сберечь свое дитя, постоянно пряча ее, и вздрагивая от малейшего шороха или стука. За годы оккупации она построила и вырыла целую сеть лазов и схронов под собственным домом. Да так искусно, что любой нашедший хотя бы один лаз, попав внутрь, в нем и оставался. Система упреждающего заваливания грунтом лаза или схрона работала безотказно. Так, забредший однажды в дом пьяный фашист, выпив еще пару стаканов самогонки, сваренной специально для подобных случаев, решил поживиться разносолами из подвала, где внезапно для себя обнаружил потаенный лаз. Из любопытства и при притупленном чувстве опасности от ударившего в голову шнапса влез туда. Углубившись на пять-шесть метров, он обнаружил свисающую сверху бечевку, его ума хватило ровно настолько, насколько это было предложено самой конструкцией, он потянул на себя, и после нескольких неудачных попыток, обхватив двумя руками веревку, повис на ней всем своим весом, оторвав от земли ноги. Веревка через опорно-рычажную систему сдвинула тяжелый деревянный щит, который удерживал грунт, выкопанный из лаза, и многотонная вязкая глина завалила его полностью, погребая под собой всю его любопытную натуру. Потом его искали, ходили по домам, спрашивали у сельчан, но так и не нашли. А война из оборонительной, постепенно перешла в наступательную. Оставив бендеровцев в селе, фашисты передислоцировали свои войска по фронтам.
