Альманах всемирного остроумия №1 | страница 74



* * *

За обедом у Суворова рассказывали о Шерере, что, во прибытии его в итальянскую армию, на первом смотру армии в Мантуе, он сам поднимал головы солдат, оправлял их шляпы и замечал тотчас недостающую на мундире пуговицу. Суворов на это сказал: – «Ну, теперь я его знаю этого Шерера. Такой экзерцирмейстер никогда не увидит, когда неприятель преспокойно окружит и в пух разобьет его».

* * *

Один генерал любил ссылаться на газеты и беспрестанно повторял: – «в газетах пишут, по последним газетам» и т. п. Наконец, Суворов сказал: – «Жалок тот полководец, который по газетам ведет войну. Есть в другие вещи, которые ему необходимо знать и о которых там не печатают».

* * *

Во время польской войны, некоторые из чиновников Суворова проиграли значительную сумму казенных денег. Когда Суворов узнал об этом, то зашумел, бросался из угла в угол, кричал: «караул! караул! воры»! Потом надел мундир, отправился на гауптвахту, и отдавая караульному офицеру свою шпагу, сказал: – «Суворов, арестован за похищение казенного интереса»! – Затем тотчас написал он в Петербург, чтобы все его имение продали и деньги внесли в казну, потому что он виноват и должен отвечать за молокососов, за которыми недостаточно смотрел. Но государыня велела тотчас всё пополнить и написала Суворову: «Казна в сохранности». Суворов опять надел шпагу.

* * *

Говорили об одном хитром и пронырливом министре. – «Ну, так что же? – сказал Суворов, – я его не боюсь. О хамелеоне знают, что он хамелеон: он принимает на себя все цвета, кроме белого, цвета непорочности и правды».

* * *

К Суворову, когда он брал Прагу, приехал для поступления в его штаб один богатый столичный франт, разряженный в пух и в шелковых чулках. Суворов отскочил от него и закричал: «Бальный зефир! Лети в Петербург, в Москву, в Париж. Боюсь, боюсь тебя! Ты так насмешишь моих чудо-богатырей, что, чего доброго, у них от смеха и ружья выпадут из рук». Впрочем Суворов и не таким шалунам давал уроки. Когда в итальянскую войну Нельсон, знаменитейший английский, да и всемирный морской герой, застоялся в Ливорно, очарованный прелестями своей леди Гамильтон, повсюду за ним следовавшей, наш бесцеремонный фельдмаршал писал к герою Трафальгарскому: «Нельсон дремлет на миртах; герой исчез!»

* * *

Суворов писал о женщинах следующее: «Правда, я немного обращался с женщинами, но, забавляясь в обществе их, я всегда соблюдал почтение. Мне не доставало времени заниматься с женщинами и я всегда страшился их. Женщины управляют в Польша, как и везде, и я не чувствовал в себе достаточной твердости защищаться от их прелестей». – Как он писал о женщинах, так и действовал. Однажды в Петербурге пригласила его на польский супруга Дмитрия Львовича Нарышкина, впоследствии знаменитая Марья Антоновна