– Интере-е-есное наблюдение, – протянул Резанов, задумчиво постучав кончиками пальцев по столу. – А что более всего поразило вас в укладе жизни индейцев, Алексей Михайлович?
– Бесправное положение женщин, – не раздумывая ответил тот. – Во всяком случае в тех племенах, что обитают на побережье Тихого океана. У меня сложилось впечатление, что несчастные женщины относятся к самому низшему классу в индейской иерархии. За исключением, пожалуй, еще и рабов. Так, любой индеец вправе взять в жены ту индианку, которая ему понравится, жить с ней, пока ему хочется, и бросить, когда вздумается. В данном вопросе у индейцев нет никаких правил и тем паче законов. Мужчины занимаются охотой и рыболовством, а все свободное время посвящают танцам, играм либо просто бездельничают, тогда как женщины работают едва ли не круглосуточно.
– Точно так же обстоят дела и во всех других индейских племенах, населяющих тихоокеанское побережье, – подтвердил слова графа Баранов.
– Кроме того, – продолжил Воронцов, – меня удивило чрезмерное пристрастие индейцев к простейшей игре, суть которой заключается в том, что один из игроков перемешивает и прячет несколько палочек с метками, а второй их отыскивает и угадывает. Причем данная игра популярна также у алеутов на острове Кадьяк и в индейских племенах на северо-западном побережье Америки. Хотя во всех прочих отношениях никакого сходства между этими племенами не наблюдается, и каких-либо контактов друг с другом они, как правило, не поддерживают.
– Ну, в этом-то я как раз ничего удивительного не вижу, Алексей Михайлович, – резюмировал камергер. – Аналогичное суждение можно ведь высказать и о народах Европы, языки, религии и обычаи у которых разные, а вот игральные карты – одинаковые. Считаю данный факт лишь очередным доказательством предрасположенности человеческой натуры к восприятию в первую очередь всего худого, нежели доброго.
– Скорее всего, вы правы, Николай Петрович, – вынужден был согласиться с доводами Резанова граф. – Более того, ваше последнее философское замечание имеет под собой, я думаю, психологическую основу. И раз уж вопрос с играми можно считать закрытым, я, с вашего разрешения, вернусь к женской проблеме. В качестве примера приведу свою Аркчи. До того как стать моей женой, она с самого рождения принадлежала к касте потомственных рабов племени, то есть людей абсолютно бесправных. Впрочем, – он грустно улыбнулся, – кого еще совет воинов племени мог отправить на съедение «злому духу»? – Гости понимающе кивнули. – Так вот, став моей скво, Аркчи теперь пребывает в крайне сложном психологическом состоянии, поскольку ныне ей приходится ежедневно общаться с людьми, к которым ранее она не имела права даже приблизиться без их на то соизволения. Полагаю, индейцам селения тоже сейчас нелегко: попробуйте-ка перестройте сознание с «бывшей рабыни» на «жену Повелителя Духов»! Но такова здесь жизнь, и потому я делаю ежедневные записи, отмечая в них любые, даже самые мизерные изменения в отношениях Аркчи с окружающими. Проще говоря, провожу что-то вроде психологического эксперимента.
