Я перешел дорогу, приблизился к автовокзалу и вошел внутрь. Зал ожидания был почти пуст, в левом дальнем углу его в самом деле находились автоматические камеры хранения. Я пересек зал по диагонали, поплутал по лабиринту стенок, состоявших из автокамер. Как я и думал, ячейка под номером 24 существовала. Кажется, это и был тот самый «сейф», о котором Валентин говорил своему ночному гостю во время их переговоров на балконе соседнего с моим номером. Названный Погребным код я запомнил. Он состоял из шести цифр 241208. Вначале я думал, что это действительно шестизначный шифр сейфа, как и говорил Валентин, но вот потом посчитал, что, скорее всего, за то время, пока мы ходили по городу, Погребной не сумел бы арендовать ячейку в банке и заложить в нее Кинжал Пророка, а потому положил его в обычную автоматическую камеру хранения, которая находилась неподалеку от «бродвея» на автовокзале, вокзале или аэропорту. Поскольку цифр шесть, то первые две – номер ячейки, а остальные четыре – номер кода. Я попробовал открыть дверцу, набрав на ней продиктованные Валентином оставшиеся четыре цифры. Но ячейка оказалась запертой. Возможно, ее уже занял багажом кто-то другой. Но как бы там ни было, я нашел то, что искал – место, где хранился Кинжал Пророка.
Постояв несколько мгновений в раздумье, я двинулся в обратный путь.
Когда вышел из здания автовокзала, то случайно перехватил внимательный взгляд стоявшего неподалеку на автобусной остановке человека. Это был ничем не примечательный щуплый араб лет двадцати пяти, одетый в потертые джинсы и светлую рубашку навыпуск. Ничем не примечательный, разумеется, на фоне местного населения. В России его ярко выраженная арабская внешность наверняка была бы очень даже примечательной. Смотрел он, как я уже говорил, внимательно, я бы даже сказал, пристально и исподтишка, как смотрят, когда наблюдают за кем-то и не хотят, чтобы их в этом уличил наблюдаемый объект. Причем во взгляде незнакомца была некая недоброжелательность. Я не трус и на подобные мужские взгляды смотрю с вызовом и не без иронии, потому что человек я физически развитый, крепкий и в случае чего запросто могу постоять за себя. Но в свете последних событий, а именно убийства Валентина, воровства у него денег и угрозы расправы банды Азиза надо мной и моими новыми знакомыми, требовалось проявлять благоразумие, тем более что дело происходит на чужбине, где я одинок и не защищен законами своего государства, и я, скользнув безразличным взглядом по лицу незнакомца, отвернул голову и двинулся по улице.
