Проклятая дворняга не угомонилась. Она, погуляв где-то пару минут, снова подбежала ко мне с Толиком и опять от души облаяла нас, словно каких-либо безработных среднеазиатов решивших с голодухи обчистить огород загородной дачи москвича — фаната выращивания на личном кале помидоров и огурцов.
Я не выдержала такого хамства. И в ответ… на повышенных тонах облаяла двухэтажным матом (трехэтажного дворняга пока не заслужила) нарывающую псяру. А потом запустила в нее взятым с верстака мотком медной проволоки.
Оный попал дворняге прямо в нос. Та завизжала и отбежала от навеса на пару десятков шагов.
— Глаз — алмаз! — похвалила я себя.
— Не отвлекайся, Ника, — сказал Толик. — Оружие не прощает ротозейства. Насчет фитиля все понятно?
Я энергично закивала головой, но все мои мысли были заняты планами мести блохастому бандиту.
— Смотри не облажайся с огнивом, как в прошлый раз, — предупредил Толик. — Лучше уж тогда зажигалкой фитиль подпали. Главное, не покалечься. И за спуск серпантина дергай аккуратно, чтобы его верхний конец опустился точно в запальное отверстие.
Я снова кивнула, но подумала вовсе не об огниве, а том, как удавить лишайную тварь.
Мы с Толиком вытащили пищаль из тисков. Постановили ее на стоящий в пяти шагах от навеса упорный кол (удержать в руках при выстреле такую бандуру, да еще и целиться из нее смог бы только андроид-убийца класса Т-800). И нацелили грозное оружие на фанерную мишень, прибитую к бревну, врытому в землю в шестидесяти шагах от упорного кола.
— Развлекайся, Ника, — улыбнулся Толик.
— Я б лучше шашкой помахала, — вздохнула я.
— Фиг тебе, а не шашку! Ты пошто Зяму вчера чуть не зарубила?
— Так я ж повинилась! Мол, увлеклась, Зяма, прости, была не права. А шрамы, кстати, мужчин только украшают.
— Но не на носу же! У нас тут не школа обучения фехтованию всяких вздорных девиц, а исторический клуб: ржавые каски и изучение фланговых атак. А ты даже основы фортификации не выучила.
Я обиженно надула губы. И отвернулась от Толика. Мой взгляд наткнулся на дворнягу.
— Уйди, сволочь, пока я тебя на куски не порубила! — вежливо попросила я хвостатую бестию.
Та не оценила моего гуманизма и зарычала на меня, оскалив желтые клыки.
— Может, я лучше сюрикены пометаю? — обратилась я к Толику. — Вон в того наглого блохастика кину их, пока тот не смылся.
— Блохастик и без тебя окочурится от какой-нибудь чумки, — махнул рукой Толик. — Давай, Ника, пальни из пищали, и начнем проверять ружья.
