Глава 6. Наемная убийца ассасинских киллеров
1
У каждого из американцев или каких-нибудь там французов есть свой скелет в шкафу. У русских таких шкафов нет. И вовсе не потому, что купить их совсем нету никаких денег.
Просто количество наших скелетов не уместит ни один шкаф. В России каждый ее гражданин еще с младенчества впутан во что-либо противозаконное. Такое уж у нас законодательство.
Поэтому, чтобы оказаться в тюряге, надо совершить уж что-то совсем непотребное. Например, маздануть с госзаказа лимонов двадцать зелени и при этом не отстегнуть даже пакетик леденцов своему доброму и мудрому начальству.
Естественно, и у меня — верной дочери своего героического народа — тоже полным полно всяческих тайн, которые не стоит знать родному государству.
Одна из оных касается регулярного нарушения уголовного законодательства, беспощадно карающего за махинации и манипуляции холодным и горячим оружием.
Однако у нас тут не какая-нибудь там Норвегия или Вьетнам. У нас в России есть целые губернии, где если ты без «калаша» за пазухой, значит, не полноценный мужик и тебя никогда не пригласят кушать шэрбэт с правильными пацанами.
Не помню кто, но несомненно ушлый и многажды битый жизнью пацан, как-то перед расстрелом произнес: «Безумная строгость той хрени, которая на Руси считается законом, компенсируется умной необязательностью ее исполнения».
Поэтому мы с Толиком сегодня даже и не думали таиться от кого-либо, занимаясь не совсем одобряемым Уголовным кодексом делом на территории района Промзона — набитом всяким хламом и отходами производства куске подмосковной территории.
2
И настал день. И встала мы, дети Сварога — я и Толик — лицом к Даждьбогу. И прикоснулись к выточенному из ясеня оберегу Макоши, прося богиню о заступничестве и покровительстве…
Короче, мы проводили испытания заделанного под старину ружьища. Наша цель состояла в том, чтобы узнать: можно ли было оное использовать для стрельбы серьезной картечью.
Имелась серьезная возможность утереть нос нашим оппонентам по изучению свойств древнего утильсырья.
Мы с Толиком — одетые в рабочие робы и в покрытые пятнами краски и оружейной смазки серые фартуки — тихо-мирно-культурно стояли, никого не трогая, под фанерным навесом возле слесарного верстака.
В тисках намертво прикрученных болтами к чугунной столешнице верстака была крепко зажата тяжелая двухметровая хрень, в смысле старинная пищаль — железная труба, прикрепленная к деревяшке. Типа, ружье древнеуродского вида.
