— Не ляжем.
— Откуда ты знаешь?
Славка пожимал мокрыми плечами. Он не мог объяснить. Просто у него внутри словно был маятник, отмечавший границу опасного крена. И опять вспомнились жёлтые шары…
— А если всё-таки ляжем, Комарик?
— Ну и что? — говорил Славка, и ему становилось жутковато, но не от страха, а от азарта и счастья.
— Поворот!
Как управляться со стаксель-шкотами, Славка понял быстро.
— Есть поворот!
…При полном ветре они подлетели к пирсу. Мокрый и счастливый, как тысяча именинников, Славка со швартовым концом в руках выскочил на доски. Подошёл бородатый тренер. Посмотрел на Анюту:
— Ну?
— Лады, — сказала Анюта.
А Славка увидел, как по пирсу бежит перепуганная мама.
Он отчаянно боялся, что мама не разрешит заниматься в парусной секции. Она всегда так за него тревожилась! Но мама разрешила. Может быть, для того, чтобы Славка не огорчался из-за сорванной поездки к Вере Анатольевне. Поездка опять не получилась, потому что все деньги ушли на обстановку новой квартиры.
— Занимайся, плавай, — сказала мама и вздохнула: — Это лучше, чем всё лето слоняться без дела.
И Славка не слонялся. Почти каждый день он с утра бегал на озеро. Было на спортивной базе какое-то расписание занятий, но Славка не обращал на него внимания. Когда появлялась Анюта, они спускали на воду «Трэмп» и начиналось счастье. Когда Анюты не было. Славка всё равно не скучал. Помогал спускать яхты, варить обед на самодельной печке и штопать старенькие флаги Свода сигналов. Эти флаги развешивали над базой во время праздников и соревнований.
Секция парусников была маленькая: пять «кадетов» и семь «финнов» — гоночных яхт-одиночек. Занималось полтора десятка взрослых и десяток ребят. Славка был самый младший, а маленькому среди больших всегда живётся неплохо…
Славка приходил домой вечером. В первые дни мама волновалась, но понемногу привыкла. Бывало, что Славка заставал у них дома Константина Константиновича. Мама при этом почему-то притворялась строгой, а Константин Константинович становился особенно бодрым и разговорчивым. Славка про себя снисходительно улыбался. Он прекрасно понимал, что взрослые мужчина и женщина могут понравиться друг другу. Могут даже влюбиться. С этим ничего не поделаешь. Но Славка не тревожился. Он знал, что мама всегда останется мамой и никогда не будет любить его меньше, чем сейчас.
Они втроём пили чай, потом Славка брал книжку и лез в постель. Гудели усталые ноги, горели от солнца плечи, и сладко ныли натёртые шкотами ладони. Буквы начинали бегать по книжным страницам, как муравьи.
