Мысли опять понеслись вскачь, закружились, стали перекликаться друг с другом, а потом столкнулись и разом схлынули, оставив после себя то, что называется озарением.
— Я иду, — сказал Тошиминэ.
В душе неожиданно поселилось спокойствие и пришло решение. Если тварь видит силу только в теле, силу нужно отпустить, отпустить куда-то далеко, чтобы сквозь ворота шагала пустая оболочка без любимого лакомства. Как отпустить? Да это неважно. Просто отпустить. Словно закрыть глаза и перестать видеть. Шагать с закрытыми глазами. Мгновенно потерять половину чувств и способностей и приобрести защиту от ворот. Так просто.
Как рвутся связующие алартай? Очень легко рвутся. Нужно просто пожелать придать своей силе облик, как кошке. После этого сила никогда уже не будет тем безликим маревом, которое видно сквозь прозрачную пластину в башне техников. Она никогда не будет всего лишь частью человеческого тела. Она станет частью души, как в свое время стала разбуженная кошка. Или не станет. Это уже как захочет она сама. Ведь у алартай, в отличие от кошки, человеческий разум и человеческая память.
— Ты же вернешься? — жалко спросил Тошиминэ у своей алартай с птичьими глазами.
Вернусь, беззвучно пообещала она и махнула крыльями. Не держи. Вернусь.
А потом он закрыл глаза и шагнул.
— Интересно, где носит твоего щенка? — спросил Ленок, размазывая кровь из-под носа по щеке.
— Щенка? — отстраненно спросила Ритке. У нее обгорели рукава и лицо посерело. Вот-вот сознание потеряет. Но не сдастся. Королева пламени не умеет признавать свое поражение. Впрочем, кто здесь умеет?
— Рыжего щенка Арая, — уточнил Ленок.
— Не знаю, — равнодушно отозвался зеленый командир, как всегда спокойный и безмятежный, словно не чувствует дыхания смерти за своей спиной.
— Ему бы понравилось, — сказал Ленок, рассматривая потеки на потолке. — Проклятый мальчишка излишне умен и умеет ценить такие моменты. Он бы нашел выход из этой ситуации.
— Здесь нет выхода, — сказала Ритке. Королева переживала, половина ее бойцов уже еле стояла на ногах. Еще немного и демону не составит труда их поймать.
— Это для нас нет. Он бы нашел. Сволочной молокосос в щель способен просочиться.
На самом деле Леноку хотелось выть, ругаться, биться головой об стену, только бы не чувствовать себя настолько беспомощным и жалким. Он методично убивал своих людей. Делал то, за что поклялся убить любого и не мог не делать. Они бы ему не простили, скомандуй он сейчас отступление. Не простили, даже если понимают, что победить в этой битве невозможно. Они сами выбрали командира Ленока, сами пришли в его сектор, добровольно поклялись следовать за ним по его пути. Они знали, чем именно рискуют. Жизнь важнее гордости. Честь превыше жизни. Город важнее всего.
