Бенжамин, однако, помирить нас с Шоном попыток не оставлял. И поэтому, однажды днем я вошла в столовую фамильного дома Картеров, прекрасно зная, что, а точнее кто, меня там ждет. При свете канделябра с настоящими свечами я увидела Джастина и Шона. Первый мне помахал рукой и улыбнулся, второй совершенно не обратил внимания на мое появление. Он ковырялся в своем блэкбери. Бенжамин отодвинул мне стул, и я села, оказавшись прямо напротив Шона. Поднимать глаза стало сразу же как-то страшно.
— Шон, как диссертация? — спросил Бенжамин.
— В следующем месяце защита, — ответил он сухо, даже глаз не оторвав от экрана.
И больше он не сказал ни слова за весь вечер. В общем, получалось у Бенжамина из рук вон плохо.
А тем же вечером позже:
— Как у тебя дела? — спрашивал Алекс.
— Вполне прилично. Прошла половина семестра, я немного переживаю, скоро ведь сессия, — отвечала я.
— Еще не скоро, — попытался успокоить меня он.
— Как дела на боевом фронте? — самый животрепещущий вопрос.
— Никак. Жди. — Я вздохнула.
— Ладно, привет всем передавай.
— Уже мечтаешь от меня отделаться?
— Конечно, — ответила я ядовито. Ну, кто от кого отделался — вопрос вообще интересный.
— Что ж, спокойной ночи.
Я стояла на коленях и разрисовывала желтым цветом календарь своего существования. Ну как тот, что был у меня в школьные времена. Иными словами, этот день был никакой. Ни нового, ни интересного.
— Я здесь уже четыре с половиной месяца, — сказала я, водя пальцем по желтым квадратикам. — Кхм, ладно, пока. Легкого рабочего дня тебе.
Если Алекс посчитал мое высказывание упреком… что ж. Им оно, вообще-то, и было.
Чемпионат по художественной гимнастике заставил меня расплакаться. Да. Меня вспоминали. И да, я теперь оказалась очень далека ото всего этого. Новые лица, новые правила, а я на обочине жизни, в гребаном нижнем мире. Глядя на девушек на ковре, я с ужасом осознавала, что изменилась. И даже не внутренне, а внешне. Я стала чуть выше, а фигура — более женственной. Не думала, что в моем возрасте такое возможно, но факт оставался фактом.
— Лови, Франсин! — крикнула я, кидая по воздуху ярко салатовый диск. Собака побежала, ее уши подпрыгивали так, что, казалось, от их взмахов человека могло бы сбить с ног ударной волной. Франсин красиво подпрыгнула, поймала тарелку и бросилась ко мне. Она уронила диск к моим ногам, вдруг встала на задние лапы и толкнула меня в живот. Я от неожиданности вскрикнула, и вместе с лохматой нарушительницей правил упала в траву. Не могу сказать, что текущее положение дел меня не устраивало. После Бенжамина Картера моим австралийским лучшим другом являлась именно Франсин. Я уставилась в безоблачное небо и загрустила, отчего мигом потянуло на философию.
