Да и что такое потери? Чаще всего под потерями мы подразумеваем нечто физическое, материальное, а ведь они бывают разные, самые неожиданные, невероятные, иных потерь мы даже не ощущаем до определенного времени.
Одна такая случилась с ним довольно рано, в том возрасте, когда к потерям человек еще не готов и вряд ли обращает на это внимание. Теперь Рушан часто возвращается к тому времени, потому что тогда не придал этому значения и только сейчас осознал глубину давней утраты. И то хорошо, ведь не зря говорят: лучше поздно, чем никогда...
Он снова возвращается в Мартук, на несколько пятилеток назад. Такая форма отсчета жизни была принята только у нас в стране, она помогает ему острее почувствовать ушедшее, как в песок, время. Он снова вспоминает девочку, написавшую в школьном сочинении на вольную тему "Кем хочешь быть?", что мечтает стать балериной.
Сегодня никому эта мечта не показалась бы странной, тем более, если ныне в подобных сочинениях иные дерзкие школьницы пишут, что хотят стать валютными проститутками. Но тогда... О, тогда мартукские обыватели крепко вцепились грязными руками в хрустальную мечту простодушной девчонки и потом долго еще насмехались над ее надеждой, улюлюкая при каждой неудаче: "балерина". Тем более, что наша жизнь, куда ни кинь, редко состоит из одних успехов.
Может быть, Валя и сама знала, что у нее нет никаких шансов стать балериной, ведь этому искусству учатся сызмальства, в специальных школах и студиях. Конечно же, ничего подобного не было в пыльном Мартуке, и, судя по всему, вряд ли появится в обозримом будущем. Наверное, это была даже не надежда, а так, легкая и хрупкая мечта, изящный минутный каприз девочки, у которой взрослые однажды решили выведать самое сокровенное.
Выведали... и разнесли по поселку на всеобщее посмешище...
Это у нее однажды с горечью вырвалось: "Боже, нам уже по двадцать восемь лет!" Неизвестно, от какого критического возраста она мысленно отталкивалась, -- но эта цифра в ее устах прозвучала почти трагически. Рушан тоже давно имел точку отсчета возмужания, взросления -- правда, поменьше, в двадцать пять, -- но оба они уже в полной мене ощущали свой возраст.
Наверное, если бы одноклассников Рушана кто-нибудь стал расспрашивать о нем (хотя по какому поводу -- не кинозвезда, не генерал, а рядовой прораб), они рядом с его именем непременно упомянули бы и Валю Домарову, "балерину", к которой он в свое время был неравнодушен.
