— Товарищи! — крикнул второй штурман. — Товарищ Осокина, вы должны лучше знать. Поглядите: это сквозной болт или он приварен?
— Не знаю, — тихо ответила Ольга и прижала руки к ушам, которые от громадного давления воздуха болели все сильнее. — Если болт проходит насквозь, то ручка поставлена не по проекту.
К двери бросился механик и закричал:
— Хлопцы мои! Ищите ключ! Двадцать миллиметров!
И, схватив тут же поданный матросом гаечный ключ, дрожащими от нетерпения руками наложил его на головку болта, тронул ее сильным рывком с места и сделал несколько оборотов.
— Идет! — взволнованно произнесла догадавшаяся уже о его намерении Ольга. — Путь для воздуха!
Механик еще несколько раз, уже без прежней поспешности, повернул ключ, потом снял его с болта и хмуро сказал:
— Не идет и не пойдет! Вертится вместе с гайкой. А гайка — с той стороны.
Все снова приуныли.
— Думаете, не получится? — яростно крикнул механик. — Ключом не взяли, так зубилом возьмем! Хлопцы, зубило и ручник!
Болт был из прочной стали. Зубило высекало из него желтоватые искры. Но вот после ожесточенных ударов головка болта отскочила и сам он мгновенно провалился вниз. Небольшое отверстие в ручке протяжно и однотонно завыло, как пароходная сирена.
— Маловато отверстие, — покачал головой механик. — Так воздух долго будет сочиться.
И он обеими руками с силой потянул ручку вверх.
Отсек сразу наполнился басовым рычанием вырывавшегося наружу воздуха. Минут десять человеческого голоса не было слышно. Видно было только, как шевелятся губы.
Капитан схватил механика за руку и показал на один из приборов. Стрелка медленно ползла к начальным делениям шкалы. Погружение кормы было уже меньше двадцати пяти метров.
Это был тот момент, когда над голубой водной пустыней из глубин поднялась корма танкера.
Смолкло рычание воздуха, и моряки без труда подняли дверь, ставшую как бы палубным люком. Внизу, в глубоком, почти вертикальном колодце коридора, плавно подымалось и опускалось блестящее черное зеркало воды. Оно медленно светлело и, наконец, стало темно-зеленым.
— Вот и солнышко сквозь воду играет! — как-то особенно ласково сказал один из матросов.
— Но что же дальше? — все еще с беспокойством вымолвила Ольга. — Ведь выше мы уже не всплывем, хоть год ожидай!
Все долго сидели в тяжелом молчании, глядя вниз, в изменчивую и призрачную прозелень воды. Вдруг капитан крикнул удивленно и радостно:
— Смотрите на стрелку!
— Семьдесят один! Семьдесят! — громко отсчитывал второй штурман путь стрелки. — Да это чудо какое-то!
