– Ну, она… – леди Уэстхолм нахмурилась. – Она… э-э… просто сидела, если я не ошибаюсь.
– Она сплетала и расплетала пальцы, – внезапно сказала мисс Пирс. – Помню, я еще подумала… бедняжка, это выдает ее чувства! Но вот на лице у нее ничего не отражалось – понимаете, только руки нервно двигались. Помнится, однажды, – принялась рассказывать она, – я так разорвала фунтовую банкноту – не отдавая себе отчета в том, что делаю. «Может, мне нужно сесть на ближайший поезд и ехать к ней? – думала я (у меня внезапно заболела двоюродная бабушка). – Или не ехать?» Я никак не могла решить, а когда посмотрела на свои руки, то увидела, что вместо телеграммы рвала фунтовую банкноту – фунтовую банкноту – на мелкие кусочки!.. – Мисс Пирс сделала театральную паузу.
Не слишком одобряя выход на первые роли своей спутницы, леди Уэстхолм холодно осведомилась:
– Что-нибудь еще, мистер Пуаро?
Он вздрогнул и словно очнулся от глубоких раздумий.
– Ничего… ничего… вы все так ясно изложили… так точно.
– У меня превосходная память, – с довольным видом заявила леди Уэстхолм.
– Одна просьба, леди Уэстхолм, последняя, – сказал Пуаро. – Пожалуйста, сидите на месте, не оборачивайтесь… А теперь, не будете ли вы так добры описать, во что мисс Пирс сегодня одета – конечно, если мисс Пирс не возражает.
– О, нет, нисколько! – прощебетала мисс Пирс.
– Послушайте, мистер Пуаро, в чем смысл…
– Пожалуйста, будьте так добры и выполните мою просьбу, мадам.
Леди Уэстхолм пожала плечами и с неохотой стала перечислять:
– На мисс Пирс хлопчатобумажное платье в коричневую и белую полоску и суданский пояс из красной, синей и бежевой кожи. На ногах бежевые шелковые чулки и лакированные коричневые туфли с завязками. На левом чулке спущена петля. На шее у нее ожерелье из сердолика и ярко-синие бусы… на платье перламутровая брошь в форме бабочки. На среднем пальце правой руки перстень в виде скарабея. На голове широкополая шляпа с двойной тульей из розового и коричневого фетра.
Она сделала паузу, абсолютно уверенная в себе, потом сухо спросила:
– Что-нибудь еще?
Пуаро широко развел руками:
– Я в восхищении, мадам. Вы необыкновенно наблюдательны.
– Я редко упускаю детали.
Леди Уэстхолм встала, слегка наклонила голову и вышла из комнаты. Мисс Пирс последовала за ней, печально разглядывая свою левую ногу. Пуаро остановил ее:
– Одну секунду, мадемуазель, будьте так добры…
– Да? – мисс Пирс подняла голову, и по ее лицу пробежала тень тревоги.
