Дельфины | страница 2

Вот раз я удирал от стрелика. Вдруг кто-то сзади схватил меня за голову и утащил под воду. Но я успел набрать воздуху.

«Ну, — думаю, — это Сашкины штуки! Сейчас тебя проучу!» Схватил его сам и нырнул еще глубже. Посмотрим, кто дольше выдержит, кто первый воды напьется!

Стал он отчаянно отбиваться, а я не пускаю. Бьет меня по голове, а я терплю. Держу еще крепче.

И вдруг он как-то ослаб, перестал отбиваться. Глянул я ему в лицо, а это совсем чужой, незнакомый мальчик. Глаза выкачены. Рот раскрыт. Изо рта пузыри идут….

Я его утопил…

Обхватил я его и что есть силы загреб вверх, вынырнул на поверхность. Сам захлебываюсь. В глазах — слезы, не вижу ничего!

Хочу крикнуть: «Помогите!» В горле только бурлит!

А тяжелый мальчик меня опять вниз тянет.

К счастью, увидели нас ребята, подоспели, мигом вытащили на берег.

Мальчик уж совсем не дышит. У меня со страху подкосились ноги. Упал я рядом на песок и весь трясусь.

Поднялась суматоха. Сбежались взрослые. Стали делать мальчику искусственное дыхание.

Только через час он очнулся.

Оказывается, он плохо плавал, стал тонуть и ухватился за меня.

Мальчика увезли. А меня все обступили, стали хвалить наперебой:

— Ай да молодец, — говорят. — Старше себя мальчика спас! Настоящий герой!

Никто ведь не знал, как было на самом деле.

Мне стало стыдно…

— Я не спасал! Я его топил, когда он ухватился за меня! — крикнул я и вдруг расплакался. — Но ведь я вправду подумал, что это Сашка!..

И все ребята дали друг другу честное ленинское— никогда больше не повторять этой глупой шутки.

Мой отец работал на севере. Однажды весною взял он меня с собой на пароходе в море.

Пробирается наш пароход между льдинами.

Вдруг замечаем: чернеет что-то на льду.

Посмотрели в бинокль и видим, что это лошадь.

Наверное, ее на льдине в море унесло.

Нам стало жаль лошади, и мы решили ее спасти.

Стал наш пароход осторожно подходить к этой льдине, чтоб не разломать ее. Лед трещит. Ветер раздувает у лошади хвост и гриву, а она расставила ноги и стоит как вкопанная. Только глазами косит, а шевельнуться боится.

Наконец сбросили мы сходни.

Лишь только матросы сбежали на лед, как вдруг лошадь сорвалась с места и сама навстречу матросам по сходням галопом прискакала на пароход и давай тыкаться мордой и лизать всех, кто тут был.

Кому руку лизнет, кому спину или плечо.

Мы отмахиваемся от нее: «Да ну тебя!» А сами смеемся.

А я не успел увернуться, так лошадь даже два раза меня лизнула и оба раза в лицо.