Тогда Колян принял единственно верное в его положении решение. Он не ринулся на бугая в лобовую, потому что давно твердо усвоил – против лома нет приема. И не побежал направо мимо раскрытого окна – там его сразу заметили бы подельники нападавшего. И не дернулся назад, к бане, – гонка по пересеченной местности сада-огорода его не прельщала: он находился не в самой лучшей спортивной форме, а тут еще свежая рана плеча. Пустяковая, в целом, рана, но при нынешнем раскладе она могла решить все. И не в его пользу.
Моментально, на уровне подсознания, оценив ситуацию, Варнаков рванул налево, к углу дома. Там, во дворе, караулил Стеблов, и уж вдвоем они с бугаем как-нибудь справились бы. Но план не сработал. Он почти добежал до угла, но зацепил ногой куст помидоров и, поскользнувшись на влажной земле, плюхнулся на живот. От неминуемой гибели его избавило то, что он очень быстро изловчился перевернуться на спину – ведь мужик уже коршуном падал на него, целя лезвием в грудь. Колян сумел перехватить руку с ножом и тут же захрипел, оказавшись словно под стальным прессом.
Он не считал себя слабаком. Но амбал, внезапно напавший на него, был почти на голову выше; а весил, наверное, за сотню кило и сумел придавить противника, навалившись своей тушей. И Колян почти дрогнул, еще удерживая руку противника, несущую смерть, но делая это из последних сил.
Оба боролись молча. Варнаков боялся спугнуть людей в доме. Почему молчал амбал, оставалось лишь догадываться. Возможно, опасался или даже знал, что враг заявился не один, и тоже не хотел поднимать большого шума. Так или иначе, но Колян погибал почти в полной тишине, ее нарушало только хриплое дыхание врагов, сошедшихся в смертельной схватке.
Он удерживал руку с ножом, но амбал сумел выпростать вторую руку и вцепился ею в горло противника. В глазах Варнакова почернело, потом с бешеной скоростью завращались черно-белые круги. И в этот миг он почувствовал, что каменная хватка амбала резко ослабла. Еще через мгновение тот захрипел и обмяк. Грубые и жесткие, словно сучки дерева, пальцы еще продолжали скрести по шее Коляна, но это уже была агония.
Круги перестали вращаться перед глазами, и Варнаков поймал в фокус Михаила. Стеблов стоял почти над ним, сжимая в кулаке кастет. Колян сделал несколько вдохов-выдохов, приходя в себя. Затем спихнул неподвижное тело и присел на корточки. Из разжавшейся ладони амбала выпал нож. Варнаков машинально поднял его и вдруг заметил, как из-за дальнего угла дома, откуда прибежал Стеблов, появилась чья-то тень.
