— Сами узнали, пошли без разрешения, — ответил Хрулев.
— Ну, а как ты смотришь?
— Оставьте на «Малютке».
— Это почему же?
— Слово я дал уральцам, что буду воевать на ней до полной победы.
— Слово, говоришь?.. Аргумент веский. Они хозяева корабля. Кстати, подарки-то роздали?
— Роздали. Поблагодарили в письме.
Речь шла о подарках, присланных с Урала экипажу «Челябинского комсомольца».
И, неожиданно меняя тему разговора, Колышкин спросил:
— Слышал, сын к тебе приехал?
— Позавчера.
— Сколько ему лет?
— Четырнадцать. Просится в юнги.
— А на какую лодку хотелось бы определить? Кстати, как его звать?
— Валентином.
Хрулев на какое-то время задумался. Лучше было бы его взять к себе, но Колышкин вряд ли согласится. Семейственность, то да се. А какая тут, спрашивается, семейственность — воевать, что называется, бок о бок. Словно отгадав его мысли, командир бригады сказал:
— К себе не проси. Избалуешь.
— Так уж и избалую?
— Не ты — подчиненные. Кто по головке погладит, кто конфеткой угостит. Направим-ка его в дивизион Лунина. Лодки там большие, есть чему поучиться малому. Ну-ну, не обижайся. Есть чему поучиться и у отца. Но…
И Колышкин сделал жест, который говорил: «И рад бы, да не могу. Ты уж извини…»
На другой день Лунин получил письменный приказ командира бригады о зачислении Валентина Хрулева юнгой. Прежде чем назначить паренька в экипаж, командир дивизиона решил побеседовать с ним, попросил, если позволит время, прийти и отца. Время нашлось, и Хрулевы в назначенный час явились к комдиву. Пожимая руку Хрулеву-старшему, Лунин одобрительно взглянул на сына.
— Значит, моряком хочешь стать? В море-то раньше бывал?
— Ходил с папой. До войны еще.
Лунину понравился ответ — короткий и правильный, с точки зрения морской терминологии. Именно ходил, а не плавал. Плавают утки на озере, а военные корабли ходят.
— Расскажи-ка о себе. С какого меридиана прибыл?
— С Урала.
— Откуда именно?
— Из Свердловска.
Лунин потрепал паренька за непокорный вихор и, обращаясь к Хрулеву-старшему, весело проговорил:
— И везет же тебе, Виктор Николаевич! И корабль у тебя уральский, и сын оттуда приехал.
— В эвакуации там был, — пояснил отец.
— Понимаю, — Лунин взглянул на Валентина на этот раз почему-то строго и проговорил, как бы рассуждая сам с собой:
— Так вот и кончается детство. — С минуту помолчав, комдив тихо и тепло промолвил: — Пойдешь на подводную лодку «Ка-двадцать один». Людей там знаю хорошо. Избаловаться тебе, дружочек, не дадут.
