– Но я заплатила за проезд в отдельной каюте! – возмутилась Маша.
– Ничем не могу вам помочь, мэм! Поймите, мэм, у нас на палубе две сотни человек, которым вообще не досталось кают. Корабль переполнен, так что вы можете либо принять те условия, которые вам предлагают, либо вернуться на берег.
– Но, пожалуйста, мне необходимо…
– В чем дело, леди? – К ним подошел маленький, широкоплечий человек лет под сорок, с добродушным лицом и окладистой бородой.
По тому, как вытянулся суперкарго при его приближении, Мария поняла, что это капитан, и не удержалась, чтобы не улыбнуться ему самой очаровательной улыбкой, на какую только была способна.
– Что здесь происходит, Рэнглер?
– Ничего, сэр. Я только объясняю этой леди, мисс Воронофф, что она не может занять отдельную каюту. Что вы дали распоряжение.
– Я дал распоряжение? Не припомню…
– Сэр, я заплатила за отдельную каюту и имею на нее право. – Мария изобразила самую милую улыбку. – Пожалуйста, я буду вам так благодарна…
Она заметила, что капитан дрогнул.
– Ну, хорошо, мэм. Я думаю, отдельную каюту можно будет устроить, раз уж вы просите. Позаботься об этом, Рэнглер.
– Есть, сэр.
– И проследи, чтобы багаж перенесли в каюту тотчас.
– Есть, сэр.
– Мы еще увидимся, мисс Воронофф. Меня зовут Икабод Уотлер. Капитан Икабод Уотлер. Икабод – это древнее библейское имя. Я мормон, но у меня одна жена. Пока…
Мария снова улыбнулась.
Она шла за матросом по палубе, обходя мужчин, которые сидели компаниями по пять – десять человек на палубе, прямо на голых досках, и провожали ее долгими любопытными взглядами. Они будут спать под открытым небом, а у нее есть отдельная каюта. Ей вдруг сделалось неловко. Интересно, капитан и в самом деле забыл о собственном приказе или суперкарго выдумал его на ходу, чтобы продать её каюту еще кому-то, а денежки прикарманить?
Каюта, которая ей досталась, была небольшая, но чистенькая, даже на ее требовательный взгляд. Койка и боковой диванчик, привинченный к стене шкафчик с бордюром, чтобы при сильной качке вещи не падали на пол. Маленькая раковина с краном холодной и горячей воды и кувшином для умывания. Из иллюминатора в медном переплете были видны серые волны Тихого океана. Если проплыть девять тысяч верст, то окажешься у российского берега.
Внезапно горькая тоски по дому охватила Марию, и она смахнула с ресниц одинокую слезинку. Сколько еще пройдет времени, прежде чем она снова увидит Санкт-Петербург, дом, тетю Христину! Один Бог знает! Она впервые за недели пути почувствовала сомнение в успехе своей затеи.
