У Марии не было аппетита, кусок не лез в горло. Папина смерть казалась невероятной, невозможной… Казалось, он сейчас откроет дверь и скажет…
Болезненная тошнота подступила к горлу, когда Воронова вспомнила его последние слова, обращенные к ней. Матерная брань, достойная мужика! Надо заставить себя не думать об этом! Она любила папу, и он любил ее. И ничто не может этого изменить!
Было еще одно обстоятельство, которое лишало ее покоя. Дмитрий. Он не приходил, не присылал узнать о ее здоровье. Почему же её любимый не написал ей? Где он? Петербург никогда не был особо здоровым местом. Вдруг он заразился чем-нибудь и сейчас умирает в больнице для бедных? Может, он просто валяется беспомощный на койке в своем подвале, не имея сил позвать на помощь?
Больная вздохнула и оттолкнула от себя поднос. Ее тошнило от одного вида куриного бульона.
Через несколько минут в комнату вбежала запыхавшаяся Марта. Мария почувствовала зависть. Марта может ходить и бегать. Или болтать на кухне с Глашей и выпрашивать у нее горячую ватрушку. А она прикована к постели, беспомощна и в полном отчаянии.
– Марта, подай мне, пожалуйста, перо и бумагу. Я хочу написать письмо, а ты подожди здесь. Отнесешь его сама по адресу и отдашь лично в руки.
Мария вскочила с постели. И тут же почувствовала сильное головокружение, перед глазами замелькали черные точки, как снежинки в метель. Колени подогнулись. Она очнулась, лежа на полу. Над ней склонилось испуганное лицо Марты.
– Зачем вы встали, Мария Михайловна?
– Ничего, все прошло.
– Вы упали в обморок! Вам нельзя вставать. Так сказал доктор. Христина Ивановна будет ругаться…
Марта принялась тянуть Марию за руки, пытаясь поднять, но все ее усилия оказались напрасными.
– Нужно позвать кого-нибудь!
– Нет, не надо. Я сама поднимусь.
– Но ваша тетушка говорит, что вы должны лежать, не вставая, еще шесть недель. Вам предписан полный покой!
– Ерунда.
Мария пыталась встать с пола.
– Доктор ошибается. Чем больше я лежу, тем слабее становлюсь. Стой!
Горничная бесшумно подбиралась к двери.
– Не надо звать тетю!
Девушка послушно остановилась.
– Иди сюда и помоги мне. Если я начну падать, поможешь мне. Я не калека, в конце концов! А ты ни слова не скажешь тете, я не хочу, чтобы она волновалась.
Через несколько минут Маша лежала в постели белая, как полотно, и усталая, будто пробежала пару верст.
– Ну вот. Я встала и сама вернулась в постель. Вечером я снова попытаюсь это сделать. И завтра тоже. А сейчас я напишу письмо.
