«Бог подождёт, Ему спешить некуда», – как-то пошутил он и дважды тратил выделенные на стройку деньги на нужды торгового дома.
Теперь Вседержитель, видимо, решил призвать своего раба Михаила, не считаясь с планами смертного…
Тогда, на кладбище, слушая священника, Христина Ивановна пыталась угадать, какие мысли скрываются под бесстрастной, холодной маской на лице Арбенина. Она знала о его планах относительно племянницы и сейчас пробовала угадать, есть ли под этим ледяным спокойствием страх за её жизнь. Или он намерен быстро утешиться, если Мария все же умрет?
Нет! Даже невозможно помыслить об этом! Смерть мужа покойной сестры она как-нибудь переживет, но если умрет Мария, ей самой останется лишь сойти следом в могилу! Она еле удержала рвущиеся рыдания.
В доме стояла тишина. Было лишь слышно, как Перфильевна, бормоча молитвы под нос, рубит на кухне большим ножом лёд в медном тазу, хрустящие удары сопровождают звяканье стали о медь и всхлипывания Глаши. Некстати подумалось, что Глаша в последнее время пыталась обратить на себя внимание Михаила Еремеевича. Христина Ивановна даже намеревалась поговорить с глупой девчонкой и объяснить всю неуместность её надежд. И вот все решилось само собой.
За эти дни многие приходили навестить Марию и справиться о ее здоровье. Её бывшие соученицы из купеческой гимназии, господин из дамского спортивного клуба «Левкиппа», где она занималась лаун-теннисом и верховой ездой, какие-то мимолетные знакомые. Разве что её ухажер – этот разорившийся дворянчик Дмитрий Одинцов не появился.
Зато господин Арбенин наведывался по два-три раза в день.
Христина Ивановна отвечала одно и то же:
– Она по-прежнему без сознания. Доктор говорит, что у нее есть шанс. Хотя… остается только молиться…
По мнению приват-доцента медицины Фельцера, шансов было не слишком много. Он терпеть не мог приносить дурные вести, поэтому во время разговора с Христиной Ивановной был хмур и нервно пощипывал бакенбарды.
– В таких случаях результат может быть двояким. Либо пациент идет на поправку, либо… В общем, если нет, тут уж ничем не поможешь. Я делаю все, что в моих силах. А в остальном надо положиться на волю Господа.
Госпожа Шторх услышала в голосе доктора нотки равнодушия и холодно ответила:
– Да, конечно.
Она готова была разрыдаться, да что там, в голос, истошно завыть, как простые бабы. Господи, ну почему Ты хочешь забрать жизнь у этого юного невинного существа?
– Я приду завтра в это же время. Продолжайте растирать ее льдом. Не думаю, что это принесет много пользы, но это единственное, что мы можем сделать сейчас. Как последнее средство остается только трепанация черепа.
