– Да я такой голодный, что и ящиком бы закусил!
– Не донесет – мы ему быстро голубятню разворотим!
– Фрикаделек хочется! И чтобы с рисом…
– Ага! И водки чуть-чуть. Литров восемь, много не просим.
– И абсентику посмаковать…
– Вот, кто о чем, а вшивый о бане! Алкаши!
– Так ведь не корысти ради, а токмо для вывода, так сказать, радионуклидов!
– Да успокойтесь вы! Вот мы с парнями уже в подвале, сейчас разнесем эти коробушки по всем, хоть захавайтесь! Все равно – халява…
Внезапно голос Голубя и смех смолкли, а внизу раздались автоматные очереди. Тут Рекса осенило – подвал! Он совсем забыл про соединение подвалов между собой! Вот почему монстры начали отходить! Управляющие ими люди или телепаты явно продумали этот вариант. И теперь противник рвется снизу!.. Повернувшись к Никотину, Рекс не нашел того на прежнем месте. Сталкер, от природы не обиженный соображалкой, грохоча бронированными ботинками, уже несся со всех ног вниз по лестнице.
– Алекс! – решение Рекса созрело в один миг.
– Я уже двигаюсь туда, с огнеметом!
– Пух! Как там у тебя дела?
– Нормально. Мужики вышли, Голубь ранен, один из его ребят погиб… Мы прикрываем.
– Вот черт, совсем не подумали об этом!
– Не вини себя, кроме твоей головы тут еще двадцать семь… осталось, – голос принадлежал Голубю. – Еще хорошо, что догадался нас туда вовремя послать. Спасибо Чирку, напомнил. Мы тебе, анархия, теперь погоняло дадим – или Желудок, или Голод. Выбирай.
– Спасибо за предложение, мне и моей кликухи хватит.
– У меня при виде тебя теперь всегда слюни будут идти, – не унимался Голубь.
– Вот кто бы сказал, что вы, пепловцы, тоже чувство юмора имеете, ни в жизнь бы против вас воевать не пошел!
– Еще не поздно эту войну закончить. Я вот с ребятами, перед тем, как вас встретил, а потом сюда вместе с вами же попал, уже с месяц на вольных хлебах был. Мы просто еще комбезы поменять не успели. А вы, не разобравшись, сразу палить взялись…
– Забыто, Голубь. Я больше в «Анархии» с парнями не останусь. А против вас, мужики, – обращаюсь ко всем, кто слышит, – если целы останемся, ни в жизнь войной не пойду. Я за вас свою теперь готов положить без остатка, клянусь!
В гарнитуре раздался хор голосов: «Клянусь!», – но обстановка не располагала к лирике, потому что внизу разгорелся настоящий бой. Сначала коридор подвала забрасывал гранатами Пух, затем подоспели огнеметчики. Все осложнялось тем, что после обработки помещения горящим напалмом видимость от едкого дыма стала абсолютно нулевой. Тогда поступили по-другому: залили напалмом коридор, включая вход в канализацию, по которой к зданию подобрались твари, потом закрыли подвал наглухо и забаррикадировали дверь, закидав ее доверху самым тяжеленным хламом, который только смогли найти. Образовавшуюся кучу теперь можно было сдвинуть только танком, да и то вряд ли. Но Пуху и его команде все же посоветовали посматривать за тылами. А в усиление им оставили сталкера с огнеметом, в котором еще осталась половина заряда, и в придачу к огнемету – пулемет.
