На улице стоял полдень, парило вовсю. Все живое спряталось от палящих солнечных лучей. Вокруг царило непривычное безмолвие. Впечатление, что база вымерла под воздействием беспощадного жара, только где-то в вышине заливисто пел жаворонок. Вот ведь птаха, всем плохо, а ему – лучше и не надо!
Свернув за угол, Рекс попал в тень покосившегося ангара и почувствовал себя лучше. Первым делом решил заскочить в лавку к торговцу и резко изменил направление. Вдруг тишину разорвали крики: «Огонь-огонь! Мочи сволочей!» Сталкер насторожился, но, прислушавшись, хмыкнул. Из-за очередного поворота навстречу ему попалась неразлучная парочка – Верста и Варежка. Вид обоих говорил, что ребята, по всей вероятности, еще не ложились с вечера, и что им до сих пор очень даже неплохо. Парни, делая один шаг вперед, успевали сделать еще несколько в сторону.
Поравнявшись с Рексом, Верста встал как вкопанный. Попытался сфокусировать зрение, но сразу отказался от задуманного, поскольку справиться со столь сложной задачей никак не мог. Все еще поддерживая Варежку за шиворот, наконец, нечленораздельно произнес:
– Тпру-у-у! – затем, по-лошадиному закивал, словно подтверждая, что именно овса ему и не хватает, и продолжил: – Ре-ес-с! Ну-у, т-ты эт-то, а-ащ-ще!
На большее приятеля не хватило. Поэтому, отпустив воротник Варежки, он слабо махнул рукой. Реакция напарника не заставила себя ждать – он, словно куль с песком, рухнул вниз. Подскочивший Рекс помог сталкеру вернуть товарища в почти вертикальное положение. При этом пришлось еще и Версте не дать рухнуть на землю.
Дальнейшие попытки разговора Рекс пресек на корню:
– Извини, дружище, у меня сейчас дела. Вы сходите – выспитесь, а вечером встретимся в «Притоне». Я вчера этому чудику литру проиграл, с меня магарыч.
Приятель удивленно вскинул брови и выдал:
– О-о-о-о!
– Ладно, до вечера! – и сталкер двинулся дальше.
Верста с Варежкой дружили с детства, всю подноготную друг друга знали назубок. Их даже в армию призвали в одно и то же время, правда, служили они в разных местах.
Верста за какие-то дефекты оттарабанил свое в стройбате. Вернулся домой злой и дерзкий. Ну, а что говорить, если призывали туда частенько личностей, возрастом по двадцать пять лет, за плечами у которых, начиная с «малолетки», два раза по четыре года блатных жаргонов. А рядом – пареньки, только достигшие совершеннолетия, с записью в военных билетах – «не годен к строевой». Им бы кто объяснил, что из себя жизнь представляет, они ведь только от материнской юбки оторвались. А то, возможно, кто-то и оторваться не успел до конца, как часто бывает в этом возрасте… А их в такую атмосферу, как в омут, с головой. Еще и удивляются потом, откуда, мол, у нас молодежь такая грубая?..
