Светлана чуть было не разревелась от воодушевляющего потока столь тёплых слов.
— Я как лучше хотел… — снова принялся за своё сторож Саныч. — Вы же сами просили…
— Ясно всё с тобой, — заключил Евгений Валерьевич, опуская невесомую Светлану на пол. — Идём, милая, чего с этим старым чемоданом разговаривать. Мячик тебя наверняка уже заждался, ведь… — Евгений Валерьевич осёкся. — А ты почему так исхудала, Светлана? — спросил он, спустя непродолжительную паузу. — На тебе лица нет. Нужно питаться. Обязательно. Как бы грустно не было на душе. Нужно жить, не смотря ни на что — только так ты снова обретёшь свет… точнее случайно утерянное счастье.
— Я знаю, — Светлана вздохнула, оправила съехавшее набок платьице, попыталась улыбнуться. — Вот и Мячик так всё время говорит… А что значит: ВЕДЬ?
— Ведь?..
Светлана уловила ритм ускорившегося сердца.
— Вы не договорили. Евгений Валерьевич, что случилось? Ведь просто так никто не станет отменять представление.
Евгений Валерьевич тяжело вздохнул.
— Ты права, Светлана. Порой мне кажется, что от тебя совсем ничего нельзя утаить — каким-то непостижимым образом, тебе удаётся читать чужие мысли, словно книжные страницы. Я это не к тому, что взрослые непременно пытаются утаить истину, не подумай. Просто ты ещё ребёнок, согласись, а ребёнку ни к чему думать о плохом. Тем более, получать весь этот негатив от беспечных взрослых. По крайней мере, это неправильно. Понимаешь меня?
— Я всё понимаю, Евгений Валерьевич. Мячик научил меня разбираться в чувствах — чужих и собственных, — отличать плохое от хорошего, просто размышлять, о том, о сём…
— Ты и впрямь понимаешь его…
— Понимаю. И он от меня ничего не скрывает. Он называет вещи своими именами, даже те, от которых потом долго не получается заснуть. Особенно после того, как не стало родителей… — Светлана осеклась.
Евгений Валерьевич по-дружески положил свою широкую ладонь на дрожащее плечо девочки.
— Светлана, крепись — нужно быть сильной и стойко переносить утраты. Не стоит пускать холод внутрь себя, иначе он может поселиться в груди навечно. А тогда станет совсем худо.
Светлана с трудом кивнула.
— Я держусь, честно! Правда, пока у меня это плохо получается. Но я всё равно стараюсь, Евгений Валерьевич! Честное-причестное!
— Тише, всё в порядке, милая, — Евгений Валерьевич погладил напрягшуюся девочку по распущенным волосам. — Так о каких же вещах тебе «рассказывает» Мячик?
— Он рассказывает о Них.
— О них? Но кто они такие, и почему Мячик рассказывает именно о них?
