Элачи оглядел притихший зал. Собственно, само определение: «притихший зал» — сразу же утрачивало всяческий смысл, особенно если учесть факт того, что кроме самого Элачи и замершего напротив него Первого заместителя руководителя НАСА Лори Гарвера — в зале совещаний не было ни души. Однако именно в такой обстановке пустота давила похлеще самой ожесточённой суеты, затеянной в твою честь, ради одной единственной цели: стереть в порошок сознание! Стены, мебель, потолок, кулер в дальнем углу зала, люминесцентные лампы в своих зарешечённых нишах, мерцающие мониторы компьютеров, жалюзи на окнах — всё смешалось в единой клубок негатива, затаилось и пристально наблюдало, не желая пропустить ни одного сыгранного эпизода.
«Реалити-шоу “Припёртый к стене”, где в качестве главного участника выбран я, собственной персоной! — Элачи непроизвольно улыбнулся и снова принялся за кутикулы. — Ни бестолковые практиканты, ни вымуштрованные техники, ни бесполезные замы — никого из этих инертных амёб нет даже в пределах Восточного побережья! За них всех вынужден отдуваться я один. За них всех! И за этого затейника Шэмьё, гори он веки вечные в адском пламени!»
Элачи почувствовал, как в очередной раз заходится сердце, и тут же поспешил себя успокоить:
«Тише, глупенький, на это и рассчитана затянувшаяся пауза: чтобы ты, ещё перед началом эфирной “склоки”, накрутил себя до потери пульса, превратившись в лабораторную крысу, что, с замиранием сердца, ждёт очередного эксперимента над собственным сознанием — разве не так поступал ты сам? Слышишь? Успокойся, не так уж Гарвер и страшен, по сравнению с теми, другими, что прячутся в темноте, поджидая подходящего момента. Момента, когда наступит ночь, и спустятся сны…»
Элачи вздрогнул, принялся неловко массировать переносицу, так и норовя попасть указательным пальцем в глаза.
Гарвер уловил это движение. Отложил толстую папку. Откашлялся.
— Элачи, с вами всё в порядке? У вас не совсем здоровый вид. Точнее: выглядите просто ужасно.
Элачи притих, точно пойманный в силок заяц. Прищурился. Глянул на склонившегося босса, силясь прочесть по его лицу свою судьбу — естественно не вышло.
Гарвер отодвинул папку ещё дальше: так, словно это был школьный дневник, в который строгий учитель не преминул написать замечание нерадивому ученику, после чего решил прочитать нудную нотацию. Просто так, для галочки, чтобы неповадно было впредь идти на поводу у непослушания.
Гарвер постучал пальцами по столу. Проследил реакцию Элачи. Снова заговорил тоном, не сулящим ничего хорошего:
