Аверин кивнул, на сей раз пристально следя взглядом за одинокой баржей у причала.
— Да, со мной всем тяжело. А на счёт тебя я и впрямь ошибся — больше походишь на этакого начальника, ну или, на худой конец, за управленца сойдёшь, что присматривает за чужим хозяйством.
Титов рассмеялся.
— Да, теперь вы намного ближе к истине, нежели в первый раз.
Аверин никак не прореагировал на лесть — лишь снова небрежно бросил:
— Ну, так что на счёт посидеть? Заодно и полялякаем.
— Как вам будет угодно…
— Да, ещё, — Аверин поднялся со скамьи, тут же сделавшись на голову выше Титова. — Хватит обращаться ко мне на «вы» — я этого страх как не люблю. Могу не совладать с эмоциями, а в этом случае, наше общение завершится так же внезапно, как и началось.
— Хорошо, как скажете. То есть, прошу прощения… Просто, о ‘Кей!
— Вот и славненько, — Аверин, покачиваясь, направился в сторону вокзала. — А то даже у долбанных америкосов такого обращения нет!
— Куда же ты, Ярослав?
— В харчевню «Три пескаря» — давай, шевели ластами!
— Но ведь есть же ресторан…
— На кой чёрт мне сдался твой ресторан?! — Аверин упёрся мутным взором в недоумённое лицо Титова. — Пошли, посмотришь, как у нас на вокзалах всё лихо устроено. Заодно, будет что вспомнить, когда надумаешь по старости мемуары писать, — вы ведь, богатеи, страсть как любите это дело.
Титов пожал плечами и молча устремился вслед за собеседником.
Киевский вокзал встретил запахом мочи, надсадным гулом человеческих голосов и резкими трелями локомотивных свистков. У замасленной колеи повис тяжёлый запах разогретых трением тормозных колодок. Поперек длинной платформы, у самого входа, ползал безногий старик со спутавшейся бородой.
Титов пригляделся и понял, что старик вовсе не ползает. Уродливые культи в заштопанных штанинах опирались на самодельную коляску. В руках бедняга сжимал две выструганные из поленьев колодки, при помощи которых он отталкивался от грязного бетона, катясь навстречу всеобщему безразличию. На груди инвалида покачивалась табличка: «Ветеран локальных войн».
Титова передёрнуло — он понял, что под личиной бомжа скрывается вовсе не старик.
Аверин развёл руками, проследив взгляд спутника:
— Се ля ви.
— Но почему так?
— А у вас там разве не так?
— Где у нас?
— В кабинетах, устланных бархатом, на последних этажах современных многоэтажек. Бьюсь об заклад, сидя у камина с чашечкой кофе, и не представишь, какова жизнь на нижних этажах. Чем она отдаёт и во что погружает с головой.
