Россия. Москва. Бережковская набережная. Площадь Европы. «Билет».
Аверин сидел на одной из лавочек, что опоясывали фонтан кольцом веселья, изредка посматривая на скульптуру «Похищение Европы». Всё последнее время он не прекращал попыток разобраться во всём произошедшем… да и происходящем поныне. Неведение — угнетало. Особенно по ночам, являясь в образе чёрной бездны, из которой бесконечным потоком лились жуткие стоны отчаяния. Аверин мог бы поклясться чем угодно, что он не раз и не два слышал среди общего хаоса голосов своё имя. Точнее прозвище.
Мысли неизменно уводили в далёкое детство, будто первопричина и впрямь скрывалась именно там. Более того, отчего-то вспоминалось то самое лето. Лето, когда он познакомился с Колькой. И они с чем-то столкнулись. С чем-то, прибывшим извне.
«Столкнулись… Но чем же оно было?»
Колька вернулся довольно скоро, хитро подмигнул и поманил оторопевшего Яську за собой. В руках он сжимал не то пыльную сетку, не то кусок брезента, не то старый матерчатый мешок из-под картофеля — Яська поначалу толком и не разглядел. Он лишь кивнул, но так ничего и не сказал, боясь сойти за безграмотного невежду, что не в силах понять очевидного.
Стриж в лопухах смекитил, что дело затевается по его душу — зашипел, принялся размахивать огромными крыльями, взметая в воздух остатки прошлогодней травы и собственные перья.
— Тише!.. Тише ты… — просипел в полголоса Колька, тормозя рукой с растопыренными пальцами пробирающегося следом Яську.
Яська замер, как вкопанный, не зная, к кому именно обращается Колька.
Стриж тоже притих, а потом, словно издеваясь, в два громадных прыжка, юркнул в ближайшие заросли ежевики.
Колька поморщился, но тут же оценив ситуацию, довольно улыбнулся.
— Попался, голубчик, — сам себя в ловушку загнал, — он обернулся к изнывающему от нетерпения Яське, сунул в зубы былку метлицы и заявил тоном, каким обычно персонажи в голливудских фильмах констатируют собственное превосходство: — Не знал просто, с кем связался.
Яська выглянул из-за плеча и неуверенно кивнул.
— А дальше что?
— В смысле?
— Как его теперь оттуда выманить?
— Выманим, — Колька деловито сплюнул. — Будь уверен, живым возьмём.
— Точно?
— Ага.
Яська недовольно скривил губы.
— Что-то не очень хочется в ежевику лезть — она колючая. Тем более, там ещё этот сидит… горемыка недоделанный.
— Колется, не колется — а делать нечего! — Колька присвистнул. — Разок в жизни можно и потерпеть.
— Ага, как же… — Яська почесал зудящие запястья. — Я об крапиву уже так нажалился, что теперь и без того полночи чесаться буду.
