Никто никогда бы и не смог подумать, что за этой комичной внешностью скрывается отъявленный скандалист, бретер и дуэлянт, а плюс к этому один из лучших фехтовальщиков Порт-Рояля.
В дверь протиснулся один из лесорубов. Мэт Шерилл. Здоровенный добродушный детина шести футов роста, и произнес тихим басом:
— Милорд, если они отказываются говорить, мы имеем полное право начать вешать их по одному. Вот прямо здесь, на притолоке, — сказал Стефан, указав на огромный крепкий железный крюк, на котором висела медная лампа, освещавшая кладовую. И начнем с этого крикуна, — продолжал он, хватая под руки тщедушного Израэля Пирса, и, подняв его, как пушинку, с нежностью посмотрел ему в глаза.
— Чтоб тебе сдохнуть, медведь! — заверещал от страха Пирс, беспомощно трепыхая толстыми кривыми ножками, в тонких шелковых чулочках, перетянутых под коленями красными лентами и грязных морских туфлях с огромными блестящими пряжками. — Я проткну тебя своей шпагой твое толстое пузо и вырежу твою черную печень!
— Не дадим, Израэля в обиду, не дадим, будь мы прокляты! — прогремел из глубины комнаты чей-то бас, в открытом дверном проеме виднелось множество свирепых, дочерна загорелых и закопченных пороховой гарью бородатых лиц. Но, увы, все пираты были крепко связаны, и вокруг них была дюжина не менее свирепых крепких и отнюдь не менее страшных мужчин.
— Не торопись, Мэт, они будут благоразумны. Если не хотите этого, то вы должны рассказать нам все честно и прямо как на духу, — громко прозвучали слова лорда Бедфорда, размахивающего пистолетом.
— Ну ладно! Ваша взяла, так что вы хотите? — спросил Лайонел Скотт, глядя на лорда Бедфорда. — Говорите быстрей, сударь, и давайте покончим с этой комедией.
— Где моя дочь? — грозно прозвучали слова лорда Бедфорда, размахивающего пистолетом перед носом Лайонела Скотта.
Лайонел Скотт сразу изменился в лице, его лживая трусливая душонка задрожала, он понял, что живым им из этой передряги уж точно не выбраться.
— Отдадим пленницу — и дело с концом, Катарина на корабле, жива и невредима, ее привезли, чтобы продать. За нее обещаны хорошие деньги. Но мы готовы совершить обмен. Как насчет тысячи гиней?
— А кто у вас капитан? Он остался на корабле или здесь с вами? — спросил лорд Бедфорд.
— Лайонел Скотт стал нашим капитаном! — отвечал Израэль Пирс.
— Да! Теперь я капитан! И эти негодяи все охотно поддержали меня, — продолжал Лайонел Скотт, — и я предлагаю вам сыграть со мной в пикет, раз уж такое дело.
