11 августа 1691
В тот роковой для каждого из нас вечер разыгравшийся не на шутку шторм не предвещал ничего хорошего…
Неспешно мы покидали борт нашего трехмачтового люггера, вставшего на якорь примерно в двух милях от берега, в небольшой уютной бухточке. Легкий дневной бриз колыхал висевший на клотике грот-мачты истрепанный, выцветший на солнце красный флаг.
Пока боцман Том Брэдли командовал матросами, опускавшими на воду восьмивесельный бот, я стоял, облокотившись на фальшборт, и пристально вглядывался в смутные очертания изломанной береговой линии, скрытой полуденной дымкой. Остров Уали мне очень нравился. Темно-желтые песчаные дюны, поросшие низкорослым кустарником, прикрывали следовавший за ними ряд высоких сосен, росших вперемежку с лиственными деревьями. Непередаваемый живописный декор мягко обрамлял возвышающиеся над ними горные вершины. Светло-серые, идущие сплошной стеной вдоль береговой линии известняки имели пирамидальную форму и были настолько выветрены и изъедены трещинами, что приняли облик неприступной старинной крепости с бойницами и зубцами по верхней кромке. Следующий, располагавшийся выше ряд скал представлял собой сочетание различных форм, напоминающих точь-в-точь развалины старинного города с башнями, остроконечными шпилями храмов и узкими улочками. Я был настолько зачарован причудливыми изваяниями, сотворенными дождями и ветрами, что мне не терпелось побыстрее сойти на твердый берег.
Солнце сияло горячо и ярко. Плеск прибоя, бьющего в острые рифы, ощетинившиеся вокруг острова, сопровождался резким пискливым и противным, но сильным и задорным криком чаек, безрассудно бросающихся в бурлящие воды океана и выныривающих с серебристой добычей, извивающейся в их крепких клювах. Чайки вились вокруг корабля и, мне казалось, иногда задевали меня крылом. Я уж начал представлять себя белоснежной чайкой с отливающей серебром грудкой, безмятежно парящей над бескрайними просторами океана, как меня одернул грубый окрик капитана.
— Эй, юнга, Малыш, — он всегда называл меня Малышом, хотя юнгой я поступил к нему на корабль много лет назад. Но на это я не обижался. — Что стоишь, как невеста на выданье? Бегом помогать, скоро отходим.
Мы быстро погрузили весь наш груз: две дюжины восьмигаллонных бочонков для пополнения запасов пресной воды. Некоторые из бочонков, которые мне довелось принимать на борт бота, были настолько тяжелы, что казалось, будто они доверху наполнены свинцовыми пулями.
