– Я глубоко опечалена. Прошу вас, сядьте, мистер Монк. – Флоренс показала ему на стул с жесткой спинкой и села напротив, сложив руки на коленях.
Детектив повиновался.
– Не можете ли вы, сударыня, сообщить мне что-нибудь о ее характере и привычках? – спросил он. – Я уже выяснил, что она была предана медицине в ущерб всему остальному, что она отказала мужчине, который восхищался ею в течение многих лет, и что она отстаивала свои взгляды с великой убежденностью.
Легкое удивление тронуло губы мисс Найтингейл.
– И выражала их, – согласилась она. – Да, Пруденс была прекрасной женщиной, она стремилась к знаниям. Ничто не могло помешать ей на пути к истине. Она открывала ее…
– И говорила о ней другим? – дополнил Уильям.
– Конечно. Однако тому, кто знает правду, нужно быть мягче. И излагать ее следует чуть поумнее, чем это делала мисс Бэрримор… Не стоит говорить правду вслух. Бедняжка не владела искусством дипломатии. Боюсь, я и сама такая. Больные не могут ждать, пока лесть и принуждение сделают свою работу.
Сыщик не стал поддакивать собеседнице – такая женщина выше очевидных пустяков.
– Не могла ли мисс Бэрримор таким образом обзавестись врагами, способными даже на убийство? – поинтересовался он. – Я хочу понять, не следует ли видеть причину ее гибели в рвении к реформам или медицинским познаниям?
Несколько мгновений Флоренс сидела безмолвно, но Уильям отлично видел, что она поняла вопрос и продумывает ответ.
– Едва ли, мистер Монк, – проговорила она наконец. – Пруденс была скорее заинтересована в медицине как таковой, чем в своих реформах. Важнее добиться небольших перемен, которые при минимальных затратах спасут много жизней. Одно простое проветривание госпитальных палат… – Женщина поглядела на Уильяма чистыми глазами, в которых чувствовался жар мысли; тембр ее голоса изменился, в нем проступила настойчивость. – Вы даже не представляете себе, мистер Монк, насколько грязны больничные палаты, как застоялся там воздух и сколько в нем ядовитых испарений и вони. Чистый воздух способен лечить больных не хуже, чем добрая половина лекарств, которыми мы пользуемся. – Она чуть подалась вперед. – Конечно, наши госпитали не сравнимы с тем, что было в Скутари, но и у нас до сих пор существуют такие заведения, где люди умирают от инфекций, а не от заболеваний, которые привели их на больничную койку! Предстоит сделать столь многое… А скольких смертей и страданий еще можно избежать…
Мисс Найтингейл говорила спокойно, и все же детектив слушал ее с трепетом. Страсть, озарившая ее глаза, изливалась из самых глубин души. Эта женщина больше не казалась Монку ординарной. Невзирая на внешнюю ранимость, в ней пылало яркое пламя, и сочетание этих качеств делало ее единственной в своем роде. Сыщик заметил лишь некую долю того, что заставляло армию боготворить ее, вызывало уважение к ней у всей нации, но при этом и оставило ее сердце в столь глубоком одиночестве.
