– В самом деле? – Это был не вызов и даже не вопрос, а просто вежливая реплика. – Ну, что же мы можем вам сказать. Я ничего не знаю об этом госпитале. – Бэрримор поглядел в окно на освещенную солнцем листву. – На самом деле я вообще мало знаю о состоянии дел в медицине. Я коллекционирую редких бабочек и даже являюсь некоторым авторитетом в этой области. – С грустной улыбкой он поглядел на сыщика. – Но все это теперь совершенно бесполезно, так ведь?
– Что вы! – с пылом возразил Монк. – Изучение прекрасного никогда не бывает бесполезным, в особенности когда человек стремится понять и сохранить его.
– Спасибо вам, – в голосе хозяина послышалась искренняя благодарность. – Это, конечно, мелочь, но когда твой дом посещает такая трагедия, начинаешь ценить каждое доброе слово. – Поглядев на Уильяма, он вдруг заметил, что они все еще стоят и что он забыл о гостеприимстве. – Прошу вас, садитесь, мистер Монк, – проговорил мужчина, опускаясь в кресло. – Скажите, чем я могу помочь вам. Но я в самом деле не понимаю…
– Расскажите мне о вашей дочери.
Роберт заморгал.
– Но чем это может помочь? Я не сомневаюсь в том, что ее убил какой-то безумец! Нормальный человек просто не мог этого сделать… – Ему пришлось умолкнуть, чтобы овладеть собой.
– Скорее всего, вы правы. – Уильям дал ему возможность успокоиться. – Но преступление мог совершить и знакомый ей человек, тот, кого она знала. Даже лунатик не полностью теряет рассудок, а у нас нет оснований предполагать, что в этом госпитале может найтись сумасшедший. Там исцеляют тела, а не души. Безусловно, полиция самым тщательным образом выяснит, не забрел ли туда какой-нибудь незнакомец. Вы можете в этом не сомневаться.
Бэрримор все еще не мог справиться с горем и, не понимая, глядел на гостя.
– Итак, вы хотите узнать побольше о Пруденс? – уточнил он. – Но я не могу представить себе даже единственную причину, по которой человек, знавший мою дочь, мог пожелать ей зла.
– Как я слышал, она служила в Крыму?
Отец убитой неосознанно расправил плечи.
– Вы правы. – В голосе его послышалась гордость. – Пруденс отправилась туда в числе первых. Помню тот день, когда она оставила дом. Пруденс была тогда так молода… так молода… – Глаза пожилого мужчины глядели куда-то за спину Монка, в место, доступное лишь его собственному внутреннему зрению. – Лишь молодые настолько уверены в себе; они еще не представляют, чего можно ожидать от мира. – Бэрримор улыбнулся, одолевая глубокую скорбь. – Они не думают, что впереди их может ждать неудача или даже смерть. Все это для других, а им назначено бессмертие… согласитесь, они все так считают!
