От поминок отвертеться не удалось, но Глюк меру знал. Казалось, он хочет рассказать о чем-то или спросить и не решается. Алексей давно забыл, как наемник Тимофей-Василий выглядел, выпил, не чокаясь, за какой-то смутный образ, в котором самой запоминающейся деталью было пулевое отверстие над глазом.
— Лёха, ты чего, во всем такой… законопослушный?
— Во-первых, Алексей Аркадьевич, а не Лёха. Во-вторых, на данном этапе просто не хочу привлекать к себе лишнего внимания. И так не понимаю тут ни хрена!
— Понятно. И куда ты теперь?
— Мне нужно некоторое время где-то отсидеться, пока я не разберусь, куда вообще попал. После бункера тут, знаешь ли, много нового и интересного. Из-за этого пришлось на станции все это время жить, не говоря почти ни слова. Боялся себя выдать. Но ни с кем не общаясь и информации не получишь. Так что можно сказать, что я рад твоему приходу, Вадим. Ждал, что, возможно, кто-то придет по Тимофееву душу, но не ждал тебя.
— А мне чего радоваться? Патронов-то теперь не будет. И Васьки нет.
— Почему не будет патронов? Будут…
Думал Алексей недолго, из рассказа Глюка он выяснил, что наемника-Тимофея почти никто не знал в лицо, лишь несколько человек принимали для него заказы. Одним из них и являлся Вадим Першуков, вот только он представлял самый грязный участок работы: так называемый бандитский Треугольник и Китай-город. С благополучной Ганзой наемника связывал другой посредник, о котором Глюк слышал, но ничего в точности не знал.
Алексей теперь понял, что от пули киллера его спасли только точность стрельбы и неслыханное нахальство: сунуться в комнату Привратника сразу после выполнения задания — такого даже Тимофей не ожидал. И самому приходилось стрелять не только из «калаша», Борис Владленович не жалел патронов на тренировки племянницы в умении обращаться с пистолетом, чем и пользовался сопровождавший ее повсюду Алексей. Ведь он когда-то держал ее за руку, пальцы сжимали рукоятку поверх Ленкиных… И ничего не ощущал. Вспоминать больно. Зато сам стрелять научился, с двадцати шагов обычно не промахивался, дальше — уже хуже.
— Вадим, у меня к тебе есть вопрос: ты пришел просто проведать Василия? Или на имя Тимофея поступил новый заказ?
* * *
Глюк злился на медлительность Алексея — тот шел по туннелю впервые и чувствовал себя неуверенно, все время оглядывался назад и держался около стены. Это как раз было разумно, потому что ходить по шпалам без привычки трудновато.
