Руку резко убрали. А вот тяжесть в животе все равно осталась.
– Ашша не дает пояснения слову «месячные», объясни. – Внимательный цепкий взгляд. – Тебе больно? Я причиняю тебе вред? – Тревога в глазах.
А ведь и правда переживает.
Пришлось пояснить, мы действительно друг друга не понимали. А после того, как прочитала лекцию о своей репродуктивной системе, еще больше убедилась, насколько мы разные.
– Ты теряешь их каждый месяц? – в голосе нааганита был священный ужас. – Столько сильных яйцеклеток?!
– Ну да, а зачем они мне нужны? Я все равно больше двух детей заводить не собиралась.
Передернула плечами. Начинало знобить.
– Почему?
Я нахмурилась:
– Потому что детей нужно вырастить, выкормить, поднять на ноги и дать нормальное образование. А это очень долгий и сложный процесс, как в физическом, так и в материальном плане. Беременность у нас длится около девяти месяцев, совершеннолетие наступает в восемнадцать, заметное старение и увядание – с сорока, в семьдесят я уже старуха. Максимум еще лет десять – и смерть. Но люди из-за болезней и до этого возраста не доживают. Понял? Тебе вот сколько стукнуло? – Дэйрашшш говорил, что нааганиты живут очень долго, – стало любопытно.
– Триста двадцать пять, – голос почему-то был глух.
– А мне двадцать шесть. И через десять лет даже от этой «красоты», – я показала на свое лицо, – мало что останется. Так что делайте выводы. – Озноб усилился, живот заныл сильнее. Запах, идущий от иссаэра, стал более насыщенным, дразня мое обоняние.
– У тебя больше нет болезней, маленькая со-рин! – Провели по щеке мягкими подушечками пальцев, словно изучая мое лицо заново. – Ты приняла «дар жизни», значит, старости можешь теперь не бояться: твои клетки будут все время обновляться так же, как и у нас. Но сильнее от этого ты не станешь, малышка. Жаль, такая репродуктивность и такая хрупкость… – Задумчивость и тоска.
– Ты о чем? – От прикосновения прохладных пальцев по коже побежали иголочки. А еще я почему-то стала испытывать жалость к иссаэру. Когда он говорил о детях, в его глазах была такая боль!..
– Ни о чем… – Наг, словно пришел в себя, тряхнув головой и отводя взгляд. А когда повернул голову, на его лице цвела коварная змеиная улыбочка. – Мы теряем время. Брат скоро будет здесь, а наша со-рин еще не готова.
– К че… – спросить я не успела.
Меня повалили на кровать и, вдавив в матрас жестким телом, поцеловали…
* * *
Странный, я вам скажу, у нас получился поцелуй. Я ошарашенными глазами смотрела на прижавшегося к моим губам мужчину, а он внимательно смотрел на меня и по-деловому хозяйничал в моем рту своим длинным прохладным языком. Не противно. Приятно. Очень даже приятно… Но разве так целуются?
