А вот и момент его выбора места, в том числе и угла той же Аугустинплац:
How do you choose your spots?
I go everywhere in the city, and I watch carrefuly. A spot is like a revelation… it jumps out at you.
Вряд ли он был таким же, как я, – интересы у нас явно разные. Но почему именно этот угол напрыгнул и на меня, и на него? При очевидном несоответствии остальных параметров жизни – ну, обиходных.
Но теперь надо быстро – пока тема в голове – досчитать технические параметры обрисованной выше субстанции. Конечно, она не имеет жесткого кода, иначе бы она не была неопределенной и смутной. Но она должна использовать какие-то коды, чтобы прикрепляться к действительности. Да, рассуждать о ней как таковой – тем более о ее особенностях – возможно только после того, как ощутил ее промежуточность: через факт личного отсутствия дополненного тем, что на холодном камне задница мерзнет.
Это не теория, а прагматика: субстанцию надо бы приспособить к жизни, сделать, что ли, ее копию, наверное – адаптированную, упрощенную. И ввести в личный бытовой обиход, превратив явленное отсутствие в фичу: для собственного бытового наличия, даже просто для удобства. Понятно, вся сфера компетенции отсутствия не найдет себе применения, но достаточно и того, что оно будет себя просто обозначать. Чем угодно, хоть желтой пластмассовой уточкой.
Понятно, это желание ad def противоречиво: вот уже в тексте сколько нагромождений из одной-двух простых идей. Причем смысл этого распухающего самопроявления банально сводится к тому, чтобы заполучить схему, которая бы позволила тут присутствовать, одновременно отсутствуя, причем – делая это на своих условиях. Но как иначе, когда именно ты знаешь, что тут за штука.
В общем, своего кода у субстанции нет, но есть коды прошивок, прикрепляющих ее к здесь. Тогда можно попробовать разрушить один их них – чтобы дать ей возможность выдраться из окисла, извлечься из упаковочной пленки. Но ведь резать придется именно по соединительному коду или вокруг него, его удаляя. Тогда что в результате? Процедура только нарастит соединительную ткань. Впрочем, подобное – в виде шрама – выпячивание кода сделает тайну наглядной, оформив ее частью жизни. Вот, видим, что у нас тут не оригинал, а окисел. Тут что-то к чему-то прикрепляется.
Но вот как определить, что тут еще является субстанцией? Имея в виду ее потенциальную цельность; это ничего, что сама субстанция здесь уже окисел. Внутри этой раковины еще что-то живое или уже сдохло? Вот некто – он еще субстанция, она еще есть у него внутри? Ну, все мы были вначале субстанциями, которые принялись окисляться, сшились с действительностью множеством разных кодов, функционируем в этой механике. То есть даже не частные случаи интересны; те, конечно, распознаются интуитивно, другое – точка невозврата, где субстанция утрачивает контроль. Все уже разложилось по набору кодов и реакций, а ей осталось догнивать без дела.
