Еще есть противовоздушные башни, то есть башни ПВО. Возле Мариахильф-то ее видел, наверное, всякий – она как удвоенный Микки-Маус: там по углам крыши круглые площадки для зениток, снизу выглядят как уши, четыре штуки, а форма точно как у Микки-Мауса. В этой башне Музей моря, аквариум какой-то: не понять – вертикальный он, что ли? Башня высокая. А в парке Аренберг, говорят, их сразу две рядом. Можно поехать в сторону Оттакринга, выйти на станции Schweglerstrasse и погулять между садовых участков; на воротах их общей изгороди висит красивая староавстрийская надпись о том, что зимой там снег не убирают, отчего въезжать внутрь – только на свой страх и риск. Оттакринг – это вообще приятно. Там, за этими участками, еще здание какой-то окраинной имперской казармы, а дальше улицы ведут уже в простор с видом на горы. Возле них должны быть различные Heurige, места локального производства и распития вина, в том числе в варианте г’шпритц, то есть G’spritz, то есть вина, разбавленного газированной водой. Нет, это было за пределами возможного, все-таки я и в самом деле заболел. Хорошо хоть не беру с собой градусник, а то что бы я делал, обнаружив на нем температуру, явно не рекомендующую выходить из дома.
Если там идти не в горы, а в другую сторону, то есть – обратно в центр, то возле Гюртеля, уже по эту сторону, в окрестностях станции метро «Йозеф Адлер» должен быть художественный объект в виде надписи «Don’t try to be an apple if you are a banana», несколько испорченный нижеследующей моралью, которая добавляла, что тогда – даже если будешь стараться – сможешь стать лишь второсортным яблоком. Это целая стена, на которой фраза выпукло нанесена. Она тут неподалеку, в Йозефштадте, а раз я все еще за компьютером, то могу даже дать точные координаты объекта. Вот они: 48° 12’ 36.68’’ N 16° 20’ 24.51’’ E.
Словом, этот мир был равно прекрасен в своих возможностях – честное слово, как первый день на том свете, пусть даже и второй, но ведь там и второй, и третий – как первый. В моем случае тут второй день точно как первый, потому что всегда главное – проснуться на новом месте с утра. А ведь еще оставался неисследованным район вокруг дома Витгенштейна, пусть даже это и предполагало движение в сторону не любимого мною Бельведера, пусть даже и в другую сторону от Южного вокзала.
Но выходить совсем не хотелось. Можно было бы списать на простуду, но не прилетать же в Вену, чтобы лежать и болеть, тем более что и лечиться нечем, и не искать же в субботу врача, чтобы выписал рецепты. Но все равно, как-то тянуло именно к этой точке, в которой оказался, – ну и все хорошо. Отчего-то именно Нойштифтгассе была в этом состоянии блаженства главной чувственной опорой. Любопытно, к слову, только ли для меня она такая? Или этот угол на Аугустинплац интересует кого-то еще? Не считая, понятно, небольшой локальной общины района, иногда собирающейся возле памятника на какие-то свои бециркские мероприятия. У них и сайт свой есть.
