— Я могу видеть Николая? — вежливо поинтересовался высокий.
— Его нет, — спокойно ответил Родислав.
— Уже ушел? — наигранно удивился высокий. — Так рано встает?
— Он не ночевал дома, — сказала Люба, кутаясь в теплый махровый халат.
— И часто он дома не ночует?
— Регулярно, — усмехнулся Родислав. — Ему тридцать лет, не маленький уже, живет как хочет.
— А когда он будет? Когда вы его ждете?
Родислав помолчал немного, потом решительно произнес:
— Мы его вообще не ждем. Он вчера позвонил и сказал, что у него неприятности и ему надо скрыться. Вот и скрылся. Обещал когда-нибудь вернуться.
— Ах вот как! — протянул высокий. — Вы позволите нам войти? Негоже как-то через порог разговаривать.
— Входите, — Родислав посторонился. — Но у нас с женой мало времени, нам нужно на работу. И честно говоря, я не очень понимаю, зачем вам входить. Я же сказал, что Коли нет дома.
— А вот мы это и проверим, — почти весело заявил высокий.
Он, не сняв пальто и обувь, прошел в большую комнату, сделав попутно жест головой, означавший команду бритологовым мальчикам проверить остальные помещения в квартире. Указание было немедленно выполнено. Один кинулся проверять комнаты Лели и Николая, другой — кухню, ванную и туалет.
— Чисто, — доложили оба.
— Ну и славно, — миролюбиво улыбнулся высокий, усаживаясь за стол. — Вот мы его и подождем.
— Я не понял, — нахмурился Родислав. — Я же сказал, что нам надо ехать на работу.
— Так вы поезжайте, поезжайте, — гость в пальто милостиво махнул рукой, — я вас не задерживаю. А мы тут посидим, чайку попьем, подождем вашего мальчика. У нас к нему серьезный разговор, а он, изволите ли видеть, не хочет с нами разговаривать. Невежливо это, правда? Уверен, что вы не так воспитывали Коленьку.
Спортивные мальчики со всего размаху плюхнулись на диван и вытянули ноги.
— Слышь, хозяйка, мы всю ночь не жрамши в машине просидели, ты бы наметала на стол-то, чего не жалко, — произнес один из них.
— Фи, Степушка, что за дурные манеры, — поморщился высокий. — А вы, любезнейшая, поимейте в виду, что и Степушка, и Витенька весьма и весьма дурно воспитаны. Они меня, конечно, побаиваются и, если я не позволю, будут держать свой крутой нрав при себе, но я ведь могу и позволить. Вы же это понимаете, правда? До поры до времени вы можете не обращать внимания на их слова, но мы действительно просидели всю ночь в машине возле вашего дома, поджидая Коленьку для серьезного разговора, и мы отчаянно голодны. Значит, так, любезные родители Коли Романова, — голос его из масленого вмиг превратился в стальной. — Я передумал. На работу вы сегодня не идете. Как вы будете решать вопрос — не мое дело, хотите — скажитесь больными, хотите — скажите правду, хотите — сошлитесь на внезапную смерть родственника и попросите три дня за свой счет. Это на ваше усмотрение. Но вы остаетесь дома и вместе с нами ждете мальчика. Я вам разрешаю сделать по одному телефонному звонку на работу — и все. Больше никаких переговоров ни с кем, чтобы у вас не было соблазна предупредить Николая. И из квартиры выходить тоже я вам не позволю. Мы будем здесь сидеть до тех пор, пока не прояснится вопрос с местонахождением вашего любезного сынка. Вопросы есть?
