— Это моя хижина, дочь Умбези, и это ты отлично помнишь в тех случаях, когда вопрос идет о том, кого посещает наш общий муж Садуко, тебя или меня. Не можешь ли ты припомнить это и теперь, когда я хочу поговорить с Белым Вождем, Макумазаном, который был так любезен посетить меня?
У Мамины засверкали глаза от злости, и она вскочила при этих словах как ужаленная. Я должен признаться, что никогда не видел ее более прекрасной.
— Ты оскорбляешь меня, дочь Мпанды, — вскричала она, — как ты всегда пытаешься это делать, потому что ты завидуешь мне!
— Прости, сестра моя, — ответила Нанди. — С чего бы мне, главной жене Садуко и дочери короля Мпанды, завидовать дочери Умбези, которую нашему мужу угодно было взять в свой дом только для забавы?
— Почему? Да потому что ты знаешь, что Садуко любит мой мизинец больше, чем все твое тело, хотя ты и королевской крови и родила ему детенышей, — ответила Мамина, недобрым взглядом посмотрев на ребенка…
— Может быть, и так, дочь Умбези. У мужчин бывают разные вкусы, и ты, несомненно, очень красива. Но я хочу спросить тебя одно — если Садуко тебя так любит, почему же он так мало доверяет тебе, что если тебе хочется узнать о каком-нибудь важном деле, то тебе приходится подслушивать у моих дверей, как это было, например, вчера?
— Потому что ты его учишь не советоваться со мной. Ты ему наговариваешь на меня, уверяя, что та, которая изменила одному мужу, изменит и другому. Ты внушаешь ему, что я годна только на то, чтобы служить игрушкой, а не быть его советницей, хотя я умнее тебя и всех членов вашей семьи, вместе взятых. Погоди, ты в этом еще когда-нибудь убедишься.
— Да, — ответила невозмутимо Нанди, — я внушаю ему все это и рада, что в этом отношении Садуко слушается меня. Я уверена, что мне придется испытать много неприятностей из-за тебя, дочь Умбези. Но непристойно пререкаться нам при Белом Вожде, а потому я еще раз повторяю тебе: это моя хижина, и я хочу говорить наедине с моим гостем.
— Я ухожу, я ухожу, — задыхаясь от злобы, проговорила Мамина. — Но я предупреждаю тебя, что Садуко узнает об этом.
— Конечно, он узнает, потому что я сама расскажу ему, как только он придет.
Но Мамина уже исчезла, выскочив из хижины, как кролик из норки.
— Прошу прощения, Макумазан, за то, что произошло здесь, — сказала Нанди, — но было необходимо проучить Мамину, чтобы она знала свое место. Я не доверяю ей, Макумазан. Я думаю, она больше знает о смерти моего ребенка, чем говорит. Она хотела тогда отделаться от Мазапо — ты можешь, конечно, догадаться, почему. Я думаю также, что она навлечет позор и беду на голову Садуко, которого она очаровала своей красотой, как она очаровывает всех мужчин, может быть, даже и тебя, Макумазан. Но поговорим о чем-нибудь другом.
