Затем он провел ладонью по глазам, и я заметил в них слезы.
— Если ты желаешь ей счастья, исполни мою просьбу, — пробормотал он, повернулся и ушел, прежде чем я мог вымолвить слово.
«Странный человек! — подумал я. — Назначить меня опекуном Мамины! Благодарю покорно! Взять ее служанкой в дом после того, что я узнал о ней!». Я утешал себя только надеждой, что обстоятельства, при которых явится необходимость стать ее опекуном, никогда не наступят.
«Этот вор Умбулази!» — странные слова в устах Садуко накануне того дня, когда они сообща с Умбулази собирались начать рискованное предприятие. «Она в своем безумии верит, что он будет королем». Еще более странные слова! Значит, Садуко сам не верит, что Умбулази будет королем. И, однако, он собирается принять участие в его борьбе за трон — он, который сказал, что его сердце пылает от любви к той женщине, которую «вор Умбулази» украл. Будь я Умбулази, подумалось мне, я не хотел бы иметь Садуко своим советником и военачальником. Но, к счастью, я не Умбулази и не Садуко. Главное, я завтра же собираюсь отправиться в обратный путь в Наталь и попрощаться с Землей Зулу.
Но вышло не так, как я предполагал. Я не выехал на следующий день и надолго застрял в Земле Зулу. Вернувшись к моим фургонам, я обнаружил, что мои волы таинственным образом исчезли с луга, где они обычно паслись. Я выслал всех своих охотников на поиски их и остался только со Скаулем. Оставлять в такое тревожное время фургоны мне не хотелось.
Прошло четыре дня, прошла неделя, а не было ни слуху ни духу ни об охотниках, ни о волах. Наконец окольным путем я получил известие, что охотники нашли волов на далеком расстоянии от моего лагеря, но при их попытке вернуться в Нодвенгу они были прогнаны отрядом из партии Кетчвайо за реку Тугелу в Наталь, откуда они не смели больше вернуться.
Кажется, в первый раз в жизни я пришел в бешенство и осыпал проклятиями и ругательствами несчастного гонца, доставившего это известие и присланного неизвестно кем. Затем, поняв бесплодность ругательств, я отправился к королевскому краалю и попросил свидания с самим Мпандой. Меня сразу допустили к нему, и, войдя в ограду, я застал короля совсем одного. Около него стоял только слуга и держал над ним большой щит, чтобы защитить его от солнца.
Мпанда горячо приветствовал меня, и я рассказал ему свою неприятную историю с волами, после чего он отослал щитоносца, и мы остались одни.
— Макумазан, — сказал он, — почему ты возлагаешь на меня вину за эти события, когда знаешь, что я теперь никто в собственном доме? Я говорю тебе, я мертвый человек, за наследство которого дерутся мои сыновья. Я не могу тебе сказать, кто угнал твоих волов. Но я рад, что их нет и что ты не можешь уехать. Если бы ты попытался отправиться в Наталь, то узуту убили бы тебя по дороге, потому что они считают тебя советчиком Умбулази.
