- Я не собираюсь... трахаться с Вами. Забудьте об этом.
Откинувшись в кресле и пригубив вино, он расслабленной позой приглушил свою властность и подавляющую натуру, давая Мак возможность перевести дух.
- Ах, тебе неловко от мыслей о сексе. Возможно, мы сможем это обойти. Как насчет, - он слегка усмехнулся, - отсутствия траха, как составляющей сессий?
- Позвольте мне уточнить. Я вся такая «сама беспомощность», слушаюсь Вас во всем, при этом действует правило "никакого секса", а Вы позволяете мне жить здесь в течение следующих двух недель, не разрушая за это время мою репутацию.
Он изогнул одну бровь в удивлении.
- Хорошая формулировка. Тем не менее, МакКензи, я ожидаю от тебя настоящего подчинения.
Оперевшись локтями на бедра, он пригвоздил ее пристальным взглядом.
- «Сама беспомощность» и то, что я в действительности буду от тебя требовать - совершенно разные вещи. Мне нужен контроль, а в определенных случаях - полный контроль.
В комнате вдруг стало жарко, а ее сердце забилось так часто, как если бы она пробежала марафон.
- В каких определенных случаях?
- Когда мы идем в мой клуб. На любую вечеринку, на которую я беру тебя с собой. И всякий раз, при встрече с моими друзьями.
Ну, все же не круглые сутки. Она может позволить ему управлять собой в течение двух-трех часов? Без сексуальной составляющей, это могло быть выполнимо. Проблеск надежды облегчил нервный спазм в ее животе. Но весь этот контроль! Мак попыталась вспомнить, что происходит в БДСМ-клубах. Мать вашу.
- Никакой порки и всего такого прочего, верно?
Он откинулся назад.
- У меня есть список того, чем мы будем заниматься. И я надеюсь, что ты будешь достаточно гибкой, чтобы доставить мне удовольствие, потому как в нем есть кое-что, что заставит тебя проявить всю свою выносливость…
Зевнув, Батлер встал и подошел к Фонтейну, чтобы сесть у ног своего хозяина, и положил свою большую голову на колени мужчины. Maк рассеянно наблюдала за тем, как мужские руки потрепали собаку за уши, почесали под ошейником, а затем погладили Батлера по спине. Хвост собаки замёл по полу.
Она нахмурилась, чувствуя, как дернулось ее сердце и начала угасать настороженность. Разве может тот, кто любит эту уродливую псину быть таким плохим? Не будь дурой, Maк. Даже серийные убийцы обожали своих питомцев. И все же... никакого секса, ее репутация невредима... Ах, ее репутация. Господи, она не сможет этого сделать.
- В чем дело? - спросил он, хотя она не проронила ни слова.
