Теперь этот некто с комфортом расположился на груде спальников и задумчиво жевал кровяную колбасу из походного пайка Дикой Гильдии.
– В целом неплохо, – заметило существо, бывшее когда-то Клаусом Хампельманом. – Но я бы добавил чеснока.
* * *
Он спал в зеленой долине трое суток – столько прошло времени по часам мобильного, но они показались ему одним часом. Он проснулся, но все еще был во сне.
Призрачное солнце стояло на том же месте в небе, и трава так же шелестела под теплым июньским ветром. Застыл в объятиях задержавшейся зимы лес Бросселианд, а в самом его сердце царило вечное лето.
Владычица долины, дама в зеленом, оказалась рядом, едва он проснулся. Волосы ее – цвета воронова крыла, а кожа слегка светилась, как бывает во сне. Она не назвала ему своего имени. Конечно, это была одна из первых, чудом задержавшихся в этих краях. Странно, что здесь, во Франции, они еще оставались.
Дева, так он назвал ее для себя. Арвет думал, что они сумели сохраниться только в тех уголках планеты, куда не могли добраться люди. Как ледники Йотунхемена, где скрывался Сморстаббрин, ледяной дракон. Как там Бьорн? Отпустил ли его этот старый ворчун или по-прежнему держит при себе, как домашнего зверька? Зачем он ему, ведь Смор ненавидит людей?
Как давно он не вспоминал о нем. Бьорн был его другом, а он забыл его и последовал за ней. За Дженни. Арвет вздохнул – чуть заметно, но это не укрылось от глаз первой.
– Ты оставил что-то в прошлом?
– Кого-то. Многих.
– Жизнь людей похожа на реку, вы все время оставляете собственную жизнь позади. Все, что видели, знали, любили. Ваши реки пересекаются, порой текут рядом и расходятся прочь.
– А на что похожа жизнь первых?
Дева задумалась:
– На кристалл, цветущий на солнце, поющий в лунном свете. Мы меняемся с миром, но остаемся самими собой.
Арвет посмотрел на нее. Как она уцелела?
– Скрытые земли отделены от Внешних стеной радужного пламени Унгора – непроницаемым барьером для таких, как я, – сказала первая. – Я давно не видела родичей, только их песни плывут по Дороге Снов, неведомые смертным даже из рода Магуса, в них печаль и тоска, рыцарь. Что бы ты ни слышал о Скрытых землях, все это неправда. Человеческими словами не передать, что это за место, что за тени кричат там, требуя жизни и осуществления. Разве там есть такое солнце, такая вода и такое небо? Разве там есть весна и осень, зима и лето? Нет, там лишь вечный круговорот образов, зыбких отражений этого мира, там нет ничего устойчивого, ничего, что могло бы дать нам силу. Суровой была кара твоего рода, рыцарь, на тяжкую долю вы обрекли тех, кто владел этой землей до вас.
