Лешка на меня очень сердит. Я понимаю это, когда мы съезжаем с магистрали заправиться и выпить кофе. Остановив мотор, он молча уходит внутрь строения, оставляя меня всхлипывать и приходить в себя.
– Ну? – спрашивает с нажимом, вернувшись и подавая мне кофейный стаканчик. – Ночуем здесь?
– А… Лас-Вегас? – шмыгая носом, лепечу в ответ.
– Белка, так нельзя ехать. Это очень опасно. Ты кричишь, и я не знаю, как реагировать. Одно неправильное движение…
Я молчу. Я понимаю, что Лешка прав. Но что я могу поделать? Только виновато сопеть и ковырять пальцем в откуда ни возьмись взявшейся дыре между машинной обивкой и дверью.
– Ладно, поехали. Я не буду больше, – насупившись, произношу я, и впервые с наступление ночи мои глаза встречаются с глазами Лешки. Поймав мой виноватый взгляд, он тут же добреет.
– Белочка, мы доедем, – усаживаясь передо мной на корточки, ласково уговаривает он. – Просто постарайся мне не мешать, ладно?
Лешка берет мои беличьи лапки и целует их. Я вздыхаю и опускаю голову на его медвежью башку. Ах, Лешка, Лешка. Я вообще могу остаться здесь, посреди пустыни, Лишь бы ты доехал.
– Хочешь? – отрывая от него голову, я с деланной покорностью заглядываю Лешке в глаза.
– Жулик! – восхищается он.
Мы оба смеемся. На щеках моих высыхают слезы.
Какое-то время едем молча. Сначала я изо всех сил стараюсь не издавать ни звука, потом потребность в насилии над собой отпадает сама собой. Дорога выравнивается. Жуткий участок с бесконечными поворотами остается позади, и есть время осмотреться.
– Лешка, Лешка, смотри!!! – кричу, я, тыкая пальцем в небо. На небе звезды. Они огромные, как в моем сне. Никогда раньше я не видела таких гигантских звезд. Позже я узнаю, что в пустыне они как раз и бывают таких размеров. Но сейчас мне это кажется чудом – очередным чудом нашей большой дороги в Голливуд. Как завороженная я не отвожу взгляда со звездных фигур, пытаясь найти среди них моих длинношеих птичек. Мешает Вегас. По мере приближения к нему звезды стремительно выцветают, и небо на глазах становится блеклым. Столица Невады приветствует искусственным блеском, грандиозность которого затмевает божественный небосвод.
